Oumaima Mehrzi

Карим, 28 лет, тунисец с выцветшей татуировкой на запястье, разгружает ящики на парижском рынке «Бельвиль». Его соседка по общежитию, француженка Софи, ворчит на залитый кофе коврик: *«Опять твои друзья ночью шастали?»*. Он молча кивает, пряча конверт с деньгами для сестры в Набеле. По вечерам Карим рисует углем на обрывках газет — полуразрушенные дома, лица без глаз. Один эскиз подписан: *«Так выглядит дом, когда в него попадает ракета»*. Лейла, 22 года, дочь катарского дипломата, сбегает из