"Осада" - это захватывающий боевик 1998 года, события которого разворачиваются в Бруклине и на улицах Нью-Йорка. Главные герои фильма - Хаб Хаббарт, начальник Объединенного Антитеррористического Подразделения ФБР, и Элиза Крафт, тайный агент ЦРУ. Их мир переворачивается с ног на голову, когда в Бруклине взрывается автобус, а на улицах Нью-Йорка начинается кровавый террор. В ответ на эти события Хаб и Элиза объединяются, чтобы противостоять террористам. Их цель - задержать террористов
Эрик Дрэйвен, талантливый музыкант, чья душа была полна страсти к музыке и любви к своей девушке, в одну злополучную ночь стал жертвой беспощадного преступления. Пытаясь спасти свою возлюбленную от насилия, он был жестоко убит. Но смерть не стала концом для Эрика. Год спустя, в темную ночь, когда лунный свет проникал сквозь облака, он восстал из мертвых. Но это уже был не тот же Эрик, которого все знали. Его душа была наполнена горечью и жаждой мести. Его тело стало лишь инструментом, служащим
Грабитель Мехди и воровка Лиана неожиданно оказываются втянутыми в жестокую войну между наркоторговцами. Обычные планы ограблений и краж уходят на второй план, когда возникает угроза для их близких. Вынужденные объединить усилия, они начинают действовать как команда, разрабатывая сложные стратегии и рискуя своими жизнями ради спасения тех, кого любят. На этом опасном пути им предстоит не только справиться с жестокими противниками, но и научиться доверять друг другу, несмотря на свои преступные
Владелец лесопилки Саид решает продать свой бизнес, чтобы обеспечить будущее своей глухонемой дочери. Он уже на шаг от осуществления сделки, когда неожиданное обстоятельство рушит его планы. Оказывается, на территории лесопилки давно оборудован тайник с большим количеством наркотиков, и Саид даже не подозревал об этом. Ситуация превращается в опасный водоворот событий, когда криминальные элементы, связанные с тайником, начинают угрожать Саиду и его дочери. Теперь ему предстоит защищать не
1943 год. Эти французы никогда не были во Франции, но война изменила всё. Саид, Абделькадер, Мессауд и Яссир присоединяются к французской армии, чтобы защищать страну, которую они никогда не видели, от нацистских захватчиков. Вместе с 130 тысячами других потенциальных граждан Франции, они отправляются на фронт, ведомые чувством долга и надеждой на лучшую жизнь. Эти герои, чьи имена долгое время были забыты официальной историей, внесли неоценимый вклад в освобождение Европы. Их подвиги живут в
Дюваль, пожилой бухгалтер, неожиданно оказывается вовлеченным в бурю политических интриг. Его спокойная жизнь переворачивается, когда он становится пешкой в рискованной игре за кресло нового президента Франции. Каждый его шаг теперь на вес золота, и Дюваль вынужден балансировать на грани, понимая, что его судьба может стать ключом к власти для других. Опасность и напряжение вокруг нарастают, заставляя его переосмыслить привычные взгляды на мир и собственные границы.
Мартен затягивает ремень рюкзака, проверяя, не звякнули ли инструменты. За окном парижской квартиры — серый рассвет, на столе разбросаны распечатки схем банковских отделений. Его брат Тома, в чёрной водолазке и с маской в кармане, нервно щёлкает зажигалкой: «Ты уверен, что в Брюсселе та же система охраны?». «Там камеры на два метра левее, — Мартен тычет пальцем в план, — помнишь, как в Лионе провалились из-за этой хрени?». Они выходят, прихватывая кофе в бумажных стаканчиках; запах жженых зерен
Люси, 27 лет, в синем фартуке с мукой на рукавах, разгружает багеты в булочной *Du Soleil* на углу рю Монторгей. Каждое утро она замечает на витрине анонимные записки: *«Твой марципан горчит, потому что ты боишься добавить розовую воду»*, *«Срежь волосы — они пахнут пеплом после того пожара»*. В подсобке, разминая тесто, она спорит с коллегой Элен: «Кто-то следит? Или это больная шутка?» — «Может, призрак пекаря-самоубийцы? Он жил тут до нас», — смеется та, чистя противни. Люси хранит записки в
Люк, бывший театральный режиссёр из Монреаля, снимает комнату над пекарней в парижском районе Бельвиль. Его соседка, Мари-Клод, студентка-историк с татуировкой ласточки на запястье, уговаривает его поставить пьесу её покойного брата — текст о забастовке рабочих в Лионе 1932 года. В подвале местного кабаре «Ле Трепез» они собирают труппу: пожилого аккордеониста Жерара, который вечно жалуется на боль в колене, и Селин, официантку с хриплым голосом, прячущую шрамы на шее под шёлковым платком. «Ты
**Абзац 1:** Лука, сын владельца винодельни из Тосканы, каждое утро проезжает на потёртом велосипеде мимо булочной, где Софи, дочь пекаря, выкладывает круассаны. «Опять проспал?» — кричит она, кидая ему чёрствый багет на пробу. Он ловит, смеётся: «Твой папа бы меня прибил». В это время в Лондоне Том, парень с татуировкой дракона на запястье, чинит мопед у гаража, пока его сестра-близнец Эмили названивает Софи через толстый справочник с международными кодами. «Лука вчера опять говорил о тебе», —
Лéа сидела на ступеньках метро *Abbesses*, разбирая смс от брата: *«Мама опять забыла выключить плиту. Приезжай на выходные, я один не справлюсь»*. Рядом уличный музыкант наигрывал *La Vie en Rose* на расстроенной скрипке, а туристы фотографировали граффити с летающим слоном. В кафе *«Le Petit Chien»* бармен Жюль, вытирая пятно от эспрессо на стойке, бросил через плечо: *«Твой клёновый сироп закончился вчера. Закажи что-нибудь нормальное»*. Она потянулась за чеком, заметив на нём номер телефона
Леа, двадцать два года, втирает муку с ладоней за прилавком булочной на улице Лепик. Запах жареного миндаля смешивается с дымом от её сигарет в перерывах. По ночам она просыпается от шелестящего звука — чёрные крылья бьются о стекло её мансардного окна. В четверг, когда дождь заливал тротуарные граффити, мужчина в промокшем берете бросил на прилавок монету со словами: «Круассан и… вы их видите, да?» На салфетке он набросал бабочку с острыми, как ножи, крыльями. Леа узнала узор — такой же, как
Этьен, парень с рюкзаком из потертого брезента, приходит в поселок возле шахты «Монсу». Его берут в бригаду к Маэ — коренастому шахтеру с трещиной на каске. Первый спуск: Этьен ползет по штреку, цепляя колени за острые выступы. «Тут не разогнешься, новичок», — хрипит Закари, парень с обожженными от пороха пальцами. В столовой Катрин, дочь Маэ, делит черный хлеб на троих — кусок с изюмом откладывает младшему брату. Вечером Этьен спорит с Сувареном, механиком из Польши: «Хозяевам лишь бы уголь
В деревне Сен-Клэр, затерянной в грязи и тумане северной Франции, Луи Бертран ковыряет ржавым ножом застрявший камень в плуге. Его сестра Мари, стирая окровавленные бинты в ледяной воде ручья, бросает через плечо: «Скот кормить нечем — немцы выгребли всё до зернышка». Вечером в сарае Жан Рибо, бывший школьный учитель с обожжёнными пальцами от гранаты, делит с Луи краюху чёрного хлеба. «Ты слышал? Анри видел патруль у мельницы», — бормочет Жан, прислушиваясь к вою ветра в щелях досок. На
Лола и Фред с детьми Манон и Луисом выгружают коробки из грузовика перед ветхим домом с облупившейся краской. Парижский дождь сменился липким ветром с океана. "Здесь даже воздух пахнет по-другому... как перезрелым манго", — говорит Манон, разглядывая ящерицу на стене. Фред молча поправляет очки, пряча квитанции за аренду. На пляже с чёрным песком соседка Мари-Клод в соломенной шляпе протягивает Лоле чашку кофе с ванилью: "Добро пожаловать в ад под пальмами". Вечером Фред
Ричард Олдрин, бывший боксёр с шрамом через левую бровь, приезжает в Пэйдж-Сити после звонка от Арианны. Она исчезает, оставив в съёмной квартире только разбитый телефон и флакон с розовой жидкостью. В закусочной «Грейс» бармен в засаленном фартуке суёт ему фото: «Вчера её видели у докока Кромо возле старых доков. Ты влип, парень». Ричард рыщет по гаражам с граффити-драконами, натыкается на банду байкеров — те требуют вернуть «долг» Арианны. В кармане куртки он находит ключ-карту от лаборатории
Люк, пятнадцатилетний парень с выцветшей татуировкой дракона на запястье, живет в портовом городке Сен-Мало. Его младшая сестра Элиз постоянно теряет очки в ржавой лодке отца, которую тот так и не починил. По утрам Люк развозит свежие газеты на велосипеде с треснувшим седлом, заезжая в кафе "Ле Марен" — там официантка Софи всегда подсовывает ему краюху багета со словами: *«Не расскажешь отцу — не умрешь с голоду»*. В старом маяке, куда подростки тайком пробираются через дыру в заборе,
Представляешь, открываешь дверь, а там — мужчина и женщина в лужах крови, но ни царапины на них! Как будто кто-то выжал тюбик кетчупа, но забыл добавить раны. А их семилетняя Мадлен? Сидит, бедняжка, как кукла фарфоровая — ни слова сказать не может, даже имени не помнит. И самое жуткое — дом заперт на все замки изнутри. Ни взлома, ни подкопа. Кто это провернул — призрак, что ли? Капитан Белгард, конечно, крутит у виска — таких дел ещё не видал. А тут ещё психиатр Мари подключается. Говорят, у
Париж 84-го. Врывается Ману, двадцатилетний парень с провинции, — работы ищет, а по факту ищет себя. Сестра Жюли приютила, но видно же: она тут в своих ариях крутится как белка в колесе, мечтая о сцене, а этот вечный подросток с вечно потерянным взглядом ей как кость в горле. Чувствуешь, как между ними натянутость? Типа «помогаю, но ради бога, не вляпайся в очередную историю». А он... Ну Ману же. Шляется по городу, как бездомный кот — то в кафешке с барменом философствует о жизни, то в чужую
Знаешь, вот история, от которой комок в горле стоит. Представь: мать и три брата — вырваны с корнем из алжирской земли, будто сорняки. И понеслось... Мессауд, тот вообще романтик с пулей в сердце, махнул в Индокитай — воевать за что-то чужое, пока своё пылится где-то за горизонтом. Абделькадер — ну классический «идеалист с горящими глазами», пытается в Париже, среди дождя и асфальта, разжечь искру революции. И Саид... О, этот Саид! Пролез сквозь грязь пигальских трущоб, набил кулаки в
Вот, представляешь: Элен Лабори — да-да, та самая крутая спецназовка — получает вроде бы рутинное задание. Ну там, сопроводить какого-то мафиози из пункта А в пункт Б. Типа, Албания, бордели по всей Европе, серьёзная птица, Абедин Нексер зовут. Ну думаешь, эка невидаль — под конвоем свозить? Ан нет! Только они выдвигаются — бац! — на них срываются как шершни его подручные. Всё пошло в разнос: погони, стрельба, адреналин зашкаливает. Эти упыри специально изматывают наших — гоняют по городу,
Вот, смотри, был у меня один вечер, когда я вроде как просто листал подборку — и тут на глаза попалась эта картина. Ну, думаю, гляну на пяток минут и выключу… Ан нет! Засосала так, что к концу титров сидел с открытым ртом, будто меня самого в этот безумный водоворот затянуло. Честно, сначала казалось: опять про банальные жизненные циклы, где герои ходят по кругу, как хомяки в колесе. Но потом — бац! — сюжет начал виражить так, что голова закружилась. Там, понимаешь, каждый поворот — как удар
О, этот фильм! Слушай, я до сих пор под впечатлением, хоть смотрел его уже сто лет назад. Помнишь, как иногда натыкаешься на что-то случайно — ну, типа «включу фоном», а потом проваливаешься в экран с головой? Вот тут так и было. Сначала думал: «Ну, триллер как триллер», ан нет — через полчаса уже подушку в обнимку, а сердце колотится, будто сам участвуешь во всей этой движухе. Атмосфера там… Блин, даже не знаю, как описать. Представь: камера так цепко за тобой следит, будто ты следующий на