Они были ниндзя, таинственными и непобедимыми воинами теней. Однако, это было давно, много лет назад, когда они решили отказаться от этого опасного пути и попытались начать обычную жизнь. Они стали простой семьей, которая пыталась забыть о своем прошлом и построить новую жизнь без насилия и опасностей. Но, как известно, прошлое не всегда остается позади. Внезапно их спокойная жизнь оборачивается хаосом. Череда угроз надвигается на них, и они понимают, что единственный способ защитить себя и
Тринадцать лет назад судьба жестоко обошлась с Аои и Аканэ, лишив их родителей. Аканэ, стараясь обеспечить младшей сестре достойное будущее, приняла тяжелое решение отказаться от переезда в Токио с любимым Синносукэ. Этот выбор оставил глубокий след в сердце Аои, заставив ее чувствовать постоянную благодарность и долг перед сестрой. В развитии их истории происходит нечто необычное, когда Данкити, известный исполнитель энка, приглашает начинающую певицу Аои выступить на музыкальном фестивале. В
Молодая женщина, лишенная зрения, оказывается невольной участницей происшествия, когда рядом с ней происходит автомобильная авария. Её острые слух и интуиция подсказывают ей, что водитель автомобиля, ставшего причиной аварии, на самом деле скрывает гораздо более мрачную тайну, чем кажется на первый взгляд — по её убеждению, он является серийным убийцей. Попытки донести свои подозрения до полиции сталкиваются со скепсисом. Следователи с трудом принимают всерьез слова слепой свидетельницы,
Маньяк в костюме лесоруба охотится на неблагонадежных граждан, убивая их и извлекая мозг. Психопатичный юрист Акина Ниномия становится его следующей целью, но, благодаря своему мастерству и удаче, ему удается отразить нападение. В больнице Ниномия узнает, что в его голове установлен нейрочип, добавляя загадочности и напряженности в уже и без того сложную ситуацию.
Сора, в фартуке с пятнами клубничного сиропа, толкала Акиру локтем, пока тот мешал ванильную массу в медном тазу. «Двигайся быстрее, рынок в Асакусе откроется через час, а у нас только десять порций». Акира, с наушником в одном ухе, ухмыльнулся: «Не гони, дед всегда медленно взбивал. Иначе кристаллы льда получатся, как в прошлый раз». На полке за их спинами стояли банки с ярлыками «Фиолетовый батат – Окинава, 2021» и «Лимон-юдзу – Кагосима», а треснутая плитка на полу собирала лужи от
Юта, мясник из Фукуоки, каждое утро рубил свиные рёбра в тесной лавке возле рынка Накасу. Запах крови въелся в фартук, а нож с выщербленным лезвием оставлял на разделочной доске глубокие царапины. В четверг, когда Кейсуке зашёл купить говяжью вырезку, Юта заметил на его запястье свежий шрам — тонкий, как нить. «Эксперименты в больнице?» — спросил он, обтирая руки тряпкой. Кейсуке, не глядя, поправил рукав халата: «Ты ел бы человека, если б голодал?» В холодильнике за спиной Юты замигал жёлтый
Никуко, полноватая женщина за сорок, таскает ящики с скумбрией в портовой таверне «Урасима». Ее дочь Кикурин, пятнадцать лет, после школы закатывает рукава, чтобы вытереть липкие столы. «Опять ты разлила сакэ на фартук?» — бросает Никуко, выжимая тряпку в ведро с рыбьей чешуей. Дом их — покосившаяся хибара с треснувшим окном, заклеенным газетой. По вечерам Никуко жарит кальмаров на ржавой сковороде, а Кикурин ворчит: «Соседи опять смеются, когда ты орешь на кошек во дворе». Однажды Кикурин
Харуто, бледный гитарист с перевязанными пальцами, тащил усилитель через переулок за баром "Крошечный сад" в Синдзюку. Рядом Миюки, барабанщица в засаленном комбинезоне, спорила с вокалисткой Аей: «Ты опять забыла текст на саундчеке — это уже третий раз за неделю!» Ая, не отрываясь от телефона, бросила: «Зато в финале не фальшивила, как твой вчерашний брейк». Бас-гитарист Сёта молча разбирал шнуры, пряча под капюшоном синяк от ночной смены на заправке. Репетиции в подвале кофейни дяди
Юта Дзой, 17 лет, каждое утро поправляет кимоно с потёртым поясом и засовывает в сумку священные свитки. Она работает экзорцистом в переулках Сибуи, где призраки цепляются к уличным фонарям. Её напарник Рю Нанакадзато, в потрёпанной косухе и с гаджетом в руке, вечно торчит у вендингового аппарата за углом. «Опять энергетик?» — бросает Юта, разворачивая карту с отметками мест одержимости. «Лучше, чем твои вонючие травы», — огрызается Рю, тыча пальцем в экран: «Сегодня — заброшенный онсэн на
Тору Окано, парень в очках с треснувшей дужкой, каждое утро протирал прилавок в крошечном магазине канцелярии возле станции Сибуя. В перерывах он клеил бумажных журавликов из обрезков цветной бумаги, которые клиенты забывали забрать. Юки Мидорикава, девушка с розовыми кончиками волос, работала в соседнем кафе — разливала латте с кленовыми листьями на пенке и прятала в пиджаки застенчивых посетителей бумажки с цитатами из старых манга. Они столкнулись на мосту через канализационный канал, когда
Юки, ветеринар из пригорода Иваки, каждое утро заезжала в *Maruhide* за рисовыми колобками. Её младший брат Рёта, студент-радиоэколог, вечно торчал на крыше общежития с самодельным дозиметром. «Слушай, тут фон подскочил на 0.2 мкЗв/ч», — бормотал он в телефон, пока Юки на кухне раскладывала консервы для бездомных кошек. За неделю до инцидента их отец, Такеши, снял со сберкнижки 3 миллиона иен — собирался ремонтировать лодку, ржавевшую в порту Онумы. 11 марта Рёта дежурил на станции мониторинга,
Представь: обычная студентка из Токио, которая вечно торчит в кафе с ноутбуком, пытаясь написать диплом о влиянии классической поэзии на современный рэп. В один дождливый вечер она случайно заливает кофе парню за соседним столиком — а он оказывается тем самым загадочным музыкантом, чьи треки она слушает в наушниках уже полгода. Вместо «извини» получается что-то вроде «эй, а вы не тот…», а он в ответ усмехается: «Тоже фанат моих провальных экспериментов?» И вот уже они спорят о рифмах хокку и
Представь: обычный студент, Сатору, каждое утро едет на велосипеде через один и тот же парк, слушая скучные лекции о квантовой физике. Всё меняется, когда он случайно натыкается на девушку с розовыми волосами — она материализуется буквально из воздуха, будто её выдернули из другого измерения. «Ты… меня видишь?» — её голос дрожит, а глаза полны паники. Оказывается, Аой — беглянка из параллельного Токио, где технологии правят бал, а эмоции под запретом. Её мир — холодное зеркало нашего, но с
Знаешь, история этого парня Рицу — она прям сердце выворачивает. Представь: ещё малышом мать его бросила, свалила куда-то, даже следа не оставила. И вот он, пацан, в нищете болтается — то ли еды не хватает, то ли крыши над головой. Вкалывал с утра до ночи, наверное, просто чтобы выжить. А потом — бац! — влетел в какую-то тёмную историю. Ну ты понял, улицы же жёсткие… Получил по голове так, что врачи потом разводят руками: мол, парень, жить тебе осталось — кто знает? День, месяц, год? И вот он