Во время немецкой оккупации Генуи зимой 1943-1944 годов, Бардоне, беспринципный мошенник, соглашается на предложение коменданта выдавать себя за убитого генерала Делла Ровере, лидера итальянского Сопротивления. Его отправляют в миланскую тюрьму с задачей раскрыть партизанского лидера. Неожиданно для себя, Бардоне начинает ощущать связь с заключёнными, обретая силу духа и моральное мужество, которые ранее были ему недоступны, становясь истинным лидером Сопротивления.
Карло Марино, журналист из Милана, жил в квартире над баром "Ла Скала", где по утрам смешивался запах эспрессо с выхлопами грузовиков. Его друг Лука Бартоли, механик с завода «Фиат», приходил к нему с потрескавшимися от мазута руками, вытирал их об засаленную куртку и ворчал: "Опять задержали зарплату. Скоро вместо деталей будем грызть гайки". Карло записывал его слова в блокнот с помятыми уголками, потом шел к портовым складам — там рабочие в кепках с выгоревшими козырьками
Антонио, с мозолями на ладонях от станков миланского завода, притащил чемодан с отклеившимся углом в тратторию «Маре Блю» в Санта-Лучии. Карла, перетирая бокалы с разводами, бросила: «Обед только до трёх, но для северянина сделаю исключение». Он ел пасту с анчоусами, слушая, как волны бьются о бетонный мол. На пляже Марчелло, в рубашке, испачканной охрой, спорил с рыбаком: «Твоя сеть — уже готовая инсталляция, продай мне её!» Рыбак хрипел: «Инста… что? Бери даром, всё равно дырявая». Под вечер
В портовом городке под Ниццей рыбак Марчелло находит в сетях потрёпанный чемодан с лирами и испанскими песо. Вместо того чтобы отнести в участок, он прячет добычу под половицами своей лодки *Santa Lucia*. В тот же вечер в баре *Le Poisson Rouge* его подруга Софи, официантка с татуировкой якоря на запястье, шепчет: «Деньги пахнут кровью. Ты в курсе, чьи это сливки?» На следующий день на рынке старуха-продавщица оливок передаёт Марчелло записку: «Встреча у маяка. Приди один». Подпись — клякса в
Марчелло, курьер с шрамом над бровью, ждал Софи у киоска с лимонадом на пьяцца Навона. Дождь заливал брусчатку, он прикрывал портфель с документами под плащом. «Ты опоздала на семь минут», — бросил он, когда француженка в мокром берете схватила его за локоть. Она сунула ему в карман ключ от склада в Марселе: «Там ящики с медикаментами, не перепутай с теми, что для сигарет». Пока они спорили о деньгах, уличный мальчишка стащил у Софи кошелек с билетом на ночной поезд в Лион. На следующий день в
Лука, в мятом пиджаке с пятном от кофе на лацкане, переезжает из деревни под Пармой в Милан. Снимает комнату в квартире на улице Паганини, где соседка, вдова Бьянка, каждый вечер жарит кабачки с чесноком. Утро начинается с толчков в дверь: «Плати за свет, или свечу выключу!» — хрипит арендодатель. На рекламном агентстве «Стар», где он рисует плакаты для стирального порошка, начальник Риккардо щурит глаза: «Ты здесь не в галерее, кретин. Клиенту нужны груди и цены, а не твои каракули». Анна, его
Лейтенант Гриффит и его взвод — сержант Коди, рядовой Льюис, пулемётчик Фрэнки — высаживаются на Сицилии в 1943-м. Их цель — захватить деревню Валерга, где засели итальянцы. Вместо боя они натыкаются на карнавал: старуха в чёрном толкает Гриффиту кувшин оливок, дети тянут солдат в пляшущую толпу. Коди, ухмыляясь, говорит: "Босс, тут либо стрелять, либо танцевать. Выбирай". Гриффит пытается организовать патруль, но его отвлекает мэр в помятом костюме — тот суёт ему бокал красного вина:
В Риме, на улице возле кафе «Этторе», Лука, мясник с закатанными рукавами, спорит с женой Мартой из-за сломанного холодильника. «Опять Телец упрямится!» — бросает она, хлопая дверью лавки. Лука, вытирая руки о фартук, тащит аппарат к электрику-самоучке Альдо, который ковыряется в проводах под «Gazzetta dello Sport». «Если к пятнице не починишь, Марта меня прибьет», — Лука ставит ящик с котлетами в счет оплаты. Тем временем в квартире на площади Навона учительница Клара, с грудой тетрадей на
Марчелло, электрик с облупившимся чемоданом инструментов, три дня чинил вентилятор в съемной квартире на via Tiburtina. Его жена Лучиа, пахнущая жасминовым мылом, вытирала со лба пот тряпкой для посуды: «Либо эта железяка заработает, либо я ночую у матери». Теща Ада, сидя в углу на стопке газет «Il Messaggero», щелкала семечки и ворчала, что молодые даже кондиционер себе позволить не могут. К вечеру Марчелло сдался, выпил теплого перно и полез на крышу — спать на матрасе под проржавевшей
Лука, 23 года, механик из Турина, каждое утро заезжает в *Caffè della Nonna* на корзину свежих корзиньяни. За стойкой — София, дочь хозяйки, разливает эспрессо в треснутые чашки и перебрасывается с Лукой фразами о погоде: «Сегодня опять дождь, как в том ноябре, помнишь?» Он не помнит, кивает, пряча под комбинезон фотографию отца-моряка. В гараже на Via Po разбирает двигатель Fiat 500 1974 года, внутри бардачка находит конверт с маркой Марселя — адрес студии «La Palette», обведённый синими
Элена приезжает на Сицилию после похорон отца, Антонио Бьянки, который оставил ей полуразрушенный дом с террасой, заросшей каперсами. В кухонном шкафу, между банками оливкового масла с осадком, она находит конверты с неотправленными письмами к женщине по имени Марта. Лука, рыбак с обветренными руками, помогает разобрать вещи в гараже, где пахнет ржавчиной и старыми сетями. «Твой отец просил сжечь это, если что-то случится», — бормочет он, протягивая коробку с фотографиями 1978 года: Антонио
Знаешь, как бывает: сидишь, пишешь рекламные слоганы про зубную пасту, а сам мечтаешь о Нобелевке по литературе. Вот примерно так и жил наш герой — Давиде. Парень-то, вроде, креативщик неплохой, но душа рвалась к чему-то эпичному. Ну, типа, не «купи-два-по-цене-одного», а чтобы мурашки по спинам читателей. И ведь сбылась его мечта! Только вот каким образом... На похоронах отца (представляете, да? самое подходящее место для судьбоносных встреч) он сталкивается с этой Людовикой. Красотка — глаз