Уго Фантоцци, бухгалтер в зените лет, обитает в скромном жилище, далеком от уюта и изобилия. Его повседневность разделяют два человека — жена, чьи чувства и привязанности кажутся ему чуждыми, и дочь, которую жестокость судьбы не одарила красотой. В его жизни царит серия невзгод и разочарований, каждый новый день приносит испытания, порой кажущиеся непреодолимыми. Но несмотря на натиск неудач, Фантоцци сохраняет непоколебимость духа. Его оружие против жестокости реальности — остроумие и
В портовом городке под Генуей Марчелло, 23 года, каждое утро разгружает ящики с лимонами у бара «Лидо дельи Эстрани». Его соседка Джанна, дочь рыбака, помогает отцу чинить сети на пляже Каво, закалывая волосы гребнем с отколотым зубцом. В полдень, когда туристы расставляют шезлонги, Марчелло разливает вермут старикам, играющим в бочче. «Снова эти немцы просят эспрессо со льдом», — бормочет он, вытирая стойку промасленной тряпкой. Джанна, пряча под платком солнечные ожоги, пересчитывает сдачу в
Рим, 1960-е. Лючия, 34 года, в розовом халате с пятнами кофе, перебирает белье мужа-адвоката Марчелло. Находит в кармане пиджака платок с помадой «Шанель №5» — не ее оттенок. «Кому это?» — тычет в ткань пальцем. Марчелло, не отрываясь от газеты: «Клиентка чихала. Ты параноик». На следующее утро Лючия в кафе на Пьяцца Навона, пьет эспрессо с подругой Кларой, которая шепчет: «Вчера видела его с блондинкой у кинотеатра «Адриано». Лючия крошит корнетто, крошки падают на открытку из Парижа — сестра
Лука, десятилетний мальчишка из прибрежной рыбацкой деревушки под Генуей, три дня таскал сети для старого Антонио. «Завтра — зарплата, — хрипел рыбак, разбирая улов. — Три тысячи лир хватит на твой дурацкий платок?» Мать Луки, Роза, каждое утро зашивала дырки на его школьной форме, пахнущей керосином от печки. На рынке Лука пялился на витрину с шелковым платком в сиреневый горошек — таким же, как у соседки Джулии, которая шептала маме про «последнюю парижскую моду». Карло, лучший друг,
В Риме, на улице возле кафе «Этторе», Лука, мясник с закатанными рукавами, спорит с женой Мартой из-за сломанного холодильника. «Опять Телец упрямится!» — бросает она, хлопая дверью лавки. Лука, вытирая руки о фартук, тащит аппарат к электрику-самоучке Альдо, который ковыряется в проводах под «Gazzetta dello Sport». «Если к пятнице не починишь, Марта меня прибьет», — Лука ставит ящик с котлетами в счет оплаты. Тем временем в квартире на площади Навона учительница Клара, с грудой тетрадей на
Уго Фантоцци, бухгалтер в конторе «Чернуски & Ко», с утра застрял в лифте между третьим и четвертым этажом. Секретарша Сильвана, проходя мимо, услышала его крики: «Позовите механика, тут пахнет жареным!» Вместо помощи она лишь закатила глаза. На совещании директор Калабрези тыкал пальцем в отчеты, которые Фантоцци перепутал с меню столовой. «Это что, суп *а-ля* дебет-кредит?» — рявкнул он, швыряя папку в стену. Коллега Мегаджа, как всегда, подлил масла в огонь: «Уго, ты даже числа не
Лучио, парень в потрёпанной кожаной куртке, торгуется за краски на рынке в Неаполе. Запах жареных кальмаров смешивается с криками торговцев. Он замечает Карлу — девушку, раскладывающую керамику с синими узорами. "Почему прячешь руки?" — бормочет он, пытаясь зарисовать её пальцы, испачканные глиной. "Они не для картин", — отрезает она, пряча ладони под фартук. Вечером Лучио видит, как её брат Джованни грузит ящики в фургон у порта. "Семья — это цепи", — бросает
В Милане Лука, менеджер текстильной фабрики, собирает чемодан для поездки на озеро Гарда. В спешке забывает ключи от дачи на кухонном столе рядом с недопитой чашкой эспрессо. Его друг Джорджо, владелец старенького Fiat 124, соглашается подвезти, но через час их машина встает на обочине возле Вероны. Джорджо ковыряет отверткой в моторе: «Опять кончился бензин? Ты как всегда, Лука!» Пока ждут эвакуатор, пьют теплую газировку из придорожного ларька, смеясь над рекламой сигарет «Мальборо» на ржавом
Лука Моратти, заведующий отделом кредитов в миланском банке на via Torino, трижды за утро пересчитывает пачки лир с потрепанными углами. «Синьор Бьянки, вы же понимаете, под 18% — это уже милость», — бормочет он, поправляя галстук с пятном от эспрессо, пока клиент, пахнущий чесноком и дешевым одеколоном, швыряет на стол расписки. После обеда Лука крадется к автомату с сэндвичами, на лестнице сталкивается с дочерью управляющего — Карлой в лиловой юбке, которая шепчет: «Папа спрашивает про ваши