Ли Мэй, 16 лет, в синей школьной форме с потёртыми локтями, каждое утро протирала стойку в семейном кафе «Золотой лотос» в районе Пудун. Запах жареных пампушек смешивался с гудками машин за окном. «Сердце — не мотор, чтобы его чинили на каждом углу», — ворчала бабушка, завязывая ей на шею амулет с треснувшим нефритом. В ту же ночь, когда Ли Мэй перебирала старые фото родителей в крохотной комнатке с протекающим краном, камень вспыхнул зелёным — из него вырвалась тень в плаще из перьев цапли.
Чэнь Ло, врач из уездной аптеки «Белый журавль», разминал сушеный женьшень в ступке, когда в дверь ввалился мужчина в промокшем от дождя плаще. На полу остались кровавые следы — глубокая рана на плече, запах железа смешался с ароматом полыни. «Ты же умеешь шить не только одежду», — хрипло бросил незнакомец, скидывая окровавленную ткань. Чэнь Ло молча кивнул, достал шелковые нити и иглу, но заметил татуировку-змею на запястье пациента — знак клана «Черных ветров». Перед рассветом мужчина исчез,