Дороги. Сколько же они несут опасности и напротив интереса для автогонщиков. 18-летий парень Такуми, которому приходиться развозить тофу клиентам, чтобы заработать себе денег на жизнь, ничем не отличался от своих сверстников. Он тяжело трудился ради куска хлеба. Есть работа – и хорошо. Жизнь для него не праздник, а череда ежедневно повторяющихся событий. Его друзья чему-то новому его не научат. Ведь они немного глуповаты. Единственная радость для Такуми – это ездить на стареньком папином
В мрачных тенях городских улиц скрывается напряженная драма, переплетая судьбы двух людей, чья жизнь похожа на игру без правил. Один из них – агент мафии, мастерски замаскированный под образ полицейского, другой – смелый полицейский, внедренный в самые темные уголки преступного мира мафии. Оба находятся на острие невидимого фронта, ежесекундно рискуют своими жизнями, сталкиваясь лицом к лицу с опасностями, которые могут стереть их из живых в любой момент. Их миры разделены невидимой границей,
После убийства руководителя триады, его сын Хоу, ранее не интересовавшийся делами отца, неожиданно заявляет о своем намерении занять его место. Полиция оказывается не готова к такому повороту событий, обретя в лице нового мафиози грозного и неуловимого противника. Хоу быстро доказывает свою жестокость и умение управлять кланом, что усложняет задачу правоохранителей. Надеясь остановить новый порядок, полиция возлагает все надежды на молодого полицейского, который соглашается рискнуть своей
Амстердам, наши дни. Молодая художница готовится к своей первой выставке, одновременно зарабатывая на жизнь, рисуя портреты на площади для всех желающих за небольшую плату. Одним солнечным днем к ней подходит соотечественник — странный мужчина респектабельного вида — и просит нарисовать его портрет. Имя его остаётся загадкой, но в его поведении и взгляде есть что-то притягательное. Девушке он вроде бы нравится, но её смущает то, что он постоянно смотрит куда-то за её спину, будто бы пытаясь
14 мая 2018 года на внутреннем рейсе компании «Сычуаньские авиалинии» пассажирский самолет теряет одно из ветровых стекол на высоте чуть менее 10 километров. Происходит разгерметизация кабины, и одного из пилотов чуть не утягивает наружу. Сквозняк и шум в кабине становятся такими сильными, что пилоты не слышат голосов диспетчеров по радио. Вдобавок, из-за мощных вибраций самолета показания приборов невозможно разглядеть. Капитан оказывается перед лицом невероятного испытания. В этих критических
В старом районе Пекина, за прилавком аптеки «Золотой корень», Ли Вэй каждое утро взвешивает сушеные корни женьшеня и грибы линчжи. Его руки пахнут камфорой, а в углу комнаты дымится глиняный чайник с отваром из астрагала. «Снова переборщил с полынью? — кричит через двор Сяо Мин, младшая сестра, разбирающая рецепты. — Вчера старик Лю чуть не выплюнул настой». Ли Вэй хмурится, поправляет очки: «Если бы ты следила за огнем, как я учил, горечи бы не было». Их спор прерывает приход Чжан Жуяна —
Ли Вэй, бывший чемпион по ушу, клеил пластырь на разбитый локоть, пока его напарник Чжань Туо спорил с продюсером о страховке. «Ты же видел, как я упал с крыши павильона в Шанхае — кровь настоящая, а ты мне про бюджет?» — хрипел Чжань, размахивая сигаретой. Вечерами они собирались в гараже за станцией метро «Чанпин», чинили мотоциклы для трюков и вспоминали, как десять лет назад Ли снимался в эпизоде «Великого мастера» — тогда ему заплатили два мешка риса. Сестра Ли, Сяолинь, тайком
Ли Вэй, 14 лет, подрабатывал разносом лапши в переулках Цзюлуна. Каждый вечер, возвращаясь с кухни дяди Тао, он сворачивал за ржавый гараж — там прятал старую тетрадь с зарисовками странных существ. «Почему они появляются возле моста?» — бормотал подросток, когда в луже у доков заметил отражение крылатого ящера с чешуей цвета ржавчины. На следующий день Сяо Мэй, дочь аптекаря с улицы Молихуа, толкнула его локтем у лотка с жареными каштанами: «Ты тоже видел *их*? Бабушка говорила, если *линъи*
Вот, представь: она — гонконгская перекати-поле, занесенная ветром в Пекин. Высокие каблуки, яркая помада, а в сумке — миниатюрный флакон джина «на всякий случай». Упрямо твердит, что мужчины с их толстыми кошельками ей не нужны, но по ночам, когда шум города стихает, она тушит сигарету об балконный парапет и думает, что мир — он как этот дым: вроде рядом, а схватить нельзя. А он — местный полицейский, вечно в форме, пахнущей стиральным порошком. После смены мчится к брату-аутисту — кормит его
После той дурацкой перестрелки, где сложили головы Ян и инспектор Би, Лау будто червяк на сковородке. Ну формально-то все чисто — его версию подтвердили, бумажки подписали. Но ты посмотри на него: нервно шарит взглядом по кабинетам, грызет карандаш до щепок. Случайно подслушал, что в управлении до сих пор шныряют кроты Сэма — и все, понеслось. Теперь он как пес на цепи, готовый рвать глотки направо-налево. Вот только Юнг… Этого карьериста все в отделе нахваливают, а Лау уже видит в нем личного
Знаешь, иногда кажется, что мертвые возвращаются — и вот представь: спустя семь лет после того, как все махнули рукой на Чэнь Чжэня (типа, погиб в мясорубке войны, ну ты понял), в Шанхае объявляется какой-то загадочный тип. Приезжает из-за бугра, сразу лезет в дела местного криминального босса. А народ-то шепчется: мол, слишком уж манеры знакомые, взгляд этот… холодный, как зимой в Харбине. И ведь не соврали! Это ж он самый — живой, хоть и прикинулся другим. Чувак не просто так мафию под бок
Вот так, наверное, звучало бы, если бы я рассказывал тебе это за чашкой кофе: Представь — Эрролу до пенсии — рукой подать, каких-то восемнадцать дней. А он всё ворочается ночами, знаешь, как бывает? Дело одно старьё — не раскрытое, про ту девчонку, семнадцать лет… Щас бы уже, наверное, тридцать с хвостиком было. Жуть, да? И ведь как назло: все эти годы тихо, а тут вдруг как заноза — не выкинешь из головы. Новичок-напарница, которая и сама не знает, с какого конца браться за дело. Да ещё этот