Ли Джон-хэн

Минджи, в синей униформе с пятном от кофе на рукаве, каждую ночь пересчитывала сдачу в круглосуточном магазине на углу улицы Чханпён. За окном — пустые скамейки и вывеска салона тату с перегоревшей буквой «О». Соён, ее соседка сверху, забегала за энергетиками перед сменой в колл-центре: «Опять скрипит потолок, будто кто-то таскает мешки с цементом». В подсобке, где пахло залежалым рисом, Минджи нашла под полкой Polaroid с отслоившейся кожей — на снимках силуэты с расплывчатыми лицами у