Эрнст Тельман — сын своего класса (1953)

В портовых кварталах Гамбурга, среди вонзившихся в небо кранов и запаха солёной рыбы, Эрнст в рваном пиджаке с масляными пятнами на локтях спорит с докерами у бочки с углём. «Ты думаешь, Шульц из конторы сам грузы разгружать полезет, если мы приостановимся?» — бросает он, разворачивая листовки с призывом к забастовке. Его друг Фриц Янсен, коренастый кочегар с обожжёнными пальцами, шепчет: «Вчера на верфи «Блом унд Фосс» арестовали троих — за песню про красный флаг». На кухне у вдовы Беккер, где по вечерам собираются подпольщики, Эрнст чинит разорванный плакат, пока его жена Роза, пахнущая типографской краской, разливает жидкий цикорий в треснутые чашки.

Весной 1921-го, когда полиция ворвалась в собрание профсоюза на Штерншанце, Эрнст прыгнул через окно в соседнюю мясную лавку, спрятав списки активистов под тушами свиней. «Ищите в холодильнике, господин комиссар, — усмехнулся мясник Ганс, — у меня даже колбаса социалистическая». Через неделю на судостроительном заводе рабочие заблокировали ворота цепями, требуя вернуть уволенных. Когда жандармы на конях попытались прорвать цепь, молодая ткачиха Марта из Дрездена, приехавшая с делегацией, бросила под копыта свёрток с гвоздями — её арестовали, но к вечеру весь район пел «Варшавянку». В тюремной камере, царапая гвоздём на стене даты, Эрнст считал дни до суда, пока Роза передавала ему в хлебе записки, написанные уксусом.