Война и люди. Часть 2: Любви и печали гор и рек (1971)

Такэси, кузнец из деревни у реки Фудзикава, ковал мечи для клана Такада, пока его младшая сестра Юки чинила разбитый кувшин у порога. "Опять треснул? Надо бы глину с холмов привезти, а не эту хрупкую грязь таскать", — бросил он, вытирая сажу рукавом. На столе лежал свиток с заказом от даймё — пятьдесят копий к новолунию. Соседи шептались, что клан Ходзё перекрыл дорогу к соляным копям, и старик Гэнсукэ уже две недели торгует рыбой втридорога.

Юки прятала за обветшалой ширмой письма от Рюноскэ, самурая из клана Ходзё. Они встречались у полуразрушенного храма Бэнтэн, где монах-слепец менял обереги на сушеные каштаны. "Твой брат выкует меч, который пронзит мое сердце", — написал он на грубовой бумаге, пахнущей сосновой смолой. Когда Такэси нашел в рисовом мешке шелковый шнур с гербом врага, он швырнул его в печь: "Тебе ли решать, кому жить, пока дети Мацудайра мрут от лихорадки?". Юки молча собирала угли для чайника, зная, что завтра торговец Уэдзима увезет ее ответ в тюбике из бамбука.