Джованнона «Большие Бедра» (1973)

Марчелла Риччи, хозяйка крохотной швейной мастерской в переулке Санта-Лючия, каждое утро развешивала у входа рулоны ткани с выцветшими узорами. Запах жареных артишоков с соседнего рынка смешивался с пылью от машинки «Зингер», которую она чинила костяной ручкой ножниц. «Синьора, у вас снова петляет нить», — кричала Лина, девчонка-подмастерье, зашивая подол платья для жены мясника. В полдень к Марчелле забегала Карла, толстуха из булочной на via Partenope, таща в тряпичной сумке черешню и сплетни: «Слышала, Джузеппе из порта проиграл в карты лодку? Теперь его жена с детьми у сестры в Салерно…» Марчелла, не отрываясь от кроя, бросала: «Лучше скажи, когда отдашь за синьору Элиду те ленты. Она уже трижды приходила».

К вечеру в мастерскую ввалился Альфонсо Мальтезе, старый кредитор в помятом костюме, пахнущий дешевым ромом. «Тысяча лир до пятницы, или забираю машину», — бубнил он, ковыряя зубочисткой в золотой коронке. Марчелла, стиснув в кулаке счет за электричество, вытолкала его на улицу: «У тебя совесть в том рюмочном шкафу сгнила!». Ночью, при свете керосиновой лампы, она распорола подкладку старого пальто, доставая спрятанные серьги-жуки — подарок покойного мужа. Утром Лина, заметив пустые шкатулку, молча положила на стол конверт с зарплатой: «Вернёте, когда рыбаки расплатятся за починку сетей». Карла тем временем обходила дворы, собирая монеты в жестяную банку из-под оливок: «Для Марчеллы. Она ж всем нам юбки на Троицу шила».