Красная дева (2024)

Лина, 23 года, моет чашки в кафе «Двойной эспрессо» на окраине Сан-Диего, когда в её рюкзак падает конверт от неизвестной тети Кармен из Барселоны. Внутри — ключ от квартиры на улице Каррер-де-ла-Льуна и записка: «Твоя мать скрывала больше, чем свою болезнь». В съемной комнате, пахнущей плесенью и старыми книгами, Лина находит коробку с детскими рисунками, где поверх её желтых косичек грубыми мазками нарисован алый плащ. Сосед-пенсионер, ворча за сигаретой: «Беги отсюда, пока не поздно», — но она уже бронирует билет, пряча под куртку потрепанный блокнот с координатами кладбища Монжуик.

В Барселоне Лина сталкивается с Эмилио, гидом-археологом, который роется в картах канализации XIX века, пока его борзая грызет каблук туриста. «Ты ищешь *их*, да? — тычет он в её эскиз плаща. — Спроси у фонарщиков в Готическом квартале». Ночью, пробираясь через подвал антикварной лавки, они натыкаются на фреску: женщина в красном держит чашу с символами, похожими на шрамы на запястье Лины. Утром стройка корпорации «Vultur» начинает снос соседнего дома, а менеджер в синем костюме предлагает Эмилио «не портить статистику». Лина разбивает кирпичом камеру наблюдения: «Нашли дурочку — теперь отыграемся на их чертежах».