Гадкая зависть (1 сезон)

Камила, 24 года, каждое утро протирала стойку в *Café San Alberto* на углу Сентенарио и 72-й улицы в Боготе. Аромат жареных зерен смешивался с выхлопами автобусов, а ее пальцы липли от карамели, которую она невольно размазывала по меню. В четверг, когда Себастьян, ее сосед с третьего этажа, заказал «типико без сахара», она заметила следы акриловой краски на его рубашке. «Опять готовишься к выставке в Галерее Современного?» — спросила она, намеренно громко хлопнув поршнем кофемашины. Он кивнул, не отрываясь от телефона: «Директор хочет добавить инсталляцию с каменными скульптурами… из Гуатави». Камила фыркнула, поправляя потертый фартук с вышитым андским кондором. Вечером, считая чаевые, она разорвала квитанцию, увидев в Instagram репост его интервью: «Молодые художники Колумбии должны рисковать».

Через неделю она начала рисовать — на салфетках из кафе, обрывках газет *El Tiempo*, даже на стене в подъезде, заклеив позднее граффити плакатом с рекламой танго-вечеринки. В пятницу, в баре *La Candelaria*, Себастьян застал ее за эскизом, повторявшим его эскизы: абстрактные горы, стилизованные под доколумбовы орнаменты. «Ты думала, я не замечу?» — он схватил ее запястье, перепачканное синей гуашью. Камила вырвалась: «Твои «риски» — просто копии учебника по археологии майя!». На открытии ее персональной выставки в заброшенном кинотеатре *Астра* висели полотна, где его техника спорила с грубыми мазками, напоминавшими трещины на глиняных кувшинах из деревни Ракира. Себастьян, стоя в дверях с мокрым зонтом, бросил: «Теперь ты украла даже мой провал». Она разбила чашку с недопитым кофе, крича: «Это не твоя Чавита!» — пока звуки кумбии из колонок глушили дождь за окном.