Чувствуя бабочек (2022)

Ванкувер, дождливый четверг. 17-летняя Хана Сузуки, дочь инженера из Токио, замечает, что бабочки в её блокноте по биологии начинают шевелиться. Она прячет дрожащие руки под столом в кафе *Brewed Awakening*, пока её одноклассник Кайто Накамура, переехавший из Сиэтла после развода родителей, роняет поднос с маття-латте: «Ты… видишь их тоже?» Его рюкзак, заляпанный краской от граффити-проектов, пахнет ацетоном и старой пиццей. По вечерам Хана слышит, как отец спорит по Zoom с коллегами из калифорнийского стартапа, а за окном её комнаты в кондоминиуме на Гранвилл-стрит мелькают крылья — алые, как пятна на рентгене лёгких матери, умершей три года назад.

Кайто приводит её в заброшенный оранжерейный комплекс у горы Сеймур, где его младшая сестра Ами разводит бражников. «Бабушка говорила, они переносят сны», — шепчет девочка, показывая кокон с надрезом от ножниц. На следующий день Хана просыпается с ожогом на запястье — точно таким же, как шрам у Кайто от падения со скейта в 14. В школьной лаборатории вспыхивает пожар, когда стая монархов вырывается из пробирки с её ДНК-тестом. «Ты *развязала* их», — бросает Кайто, стирая салфеткой копоть с её щеки. Они находят в библиотеке Сиэтла дневник 1942 года: японская бабушка Кайто рисовала тех же бабочек в лагере для интернированных. Хана вскрикивает — на странице её собственный почерк.