Президент (2 сезон)

Игнасио, 23 года, роется в коробках с бумагами в доме отца на окраине Сантьяго. Облупившаяся голубая краска на ставнях, запах плесени. Находит письма 1987 года с печатью аргентинской группы «Los Invisibles» — отец, Карлос Ривера, числился поставщиком меди для подпольных типографий. «Почему мать скрывала, что он был в Буэнос-Айресе?» — бормочет, разглядывая фото: Карлос в кожаной куртке стоит рядом с женщиной у граффити с надписью «La Victoria». Через три дня Игнасио в трущобах Ла-Боки, ищет Эстебану Моралес. Ее находят в кафе «El Abrazo»: старуха в берете жует чуррос, макая в густой шоколад. «Твой отец доверял не тем, кто кричит «революция», а тем, кто молчит в углу», — говорит она, вытирая пальцы о фартук. В конверте — ключ от склада в Вальпараисо и список из пяти фамилий, две подчеркнуты: Ларрасабаль (Чили), Штерн (США).

В порту Майами Аманда Штерн, дочь чилийского эмигранта, примеряет красное платье в примерочной «Ross Dress for Less». Через час она уже втирает помаду в зубы перед встречей с Рикардо Ларрасабалем в баре «Calle Ocho». «Ваш отец и мой строили социализм, а вы продаёте акции, — бросает Игнасио, входя в зал с папкой. — Вот расписки: 1998 год, ваша подпись». Рикардо смеётся, заказывает текилу: «Ты нашёл клочка бумаги, мальчик. В Штатах это мусор». На следующий день Игнасио в аэропорту Лос-Анджелеса получает смс от сестры: «В доме были. Не возвращайся». На билете обратно в Сантьяго — пятно от кофе. В автобусе местный подросток в наушниках напевает куплет: «Президент, президент, ты знаешь, где ветер?» — Игнасио смотрит на копии документов, выброшенные в урну у выхода.