Недомоногамия (2023)

Джейкоб Морган, 32 года, бывший военный, торчит в чикагском подвале с табличкой «Морган: Реставрация редкостей». Колдует над треснувшей вазой эпохи Мин, пока клиентка-пенсионерка орёт: «Она ж не склеится! Там дух моего кота застрял!» В пятницу вечером, пока соседи сверлят стены, Джейкоб выпивает джин с тоником, слушая статику на рации — ловит обрывки фраз духов из канализационных труб. Лина Рейес, 19 лет, студентка-недоучка, врывается с сумкой, набитой костями голубей: «Ты видел, как вон те кирпичи на 5-й авеню светятся? Там портал, блин, портал!» Её кроссовки в пятнах травы с кладбища Святой Люсии.

За неделю пара раскопала под заброшенным мостом алтарь 1930-х с инициалами «E.W.». Лина тыкает в граффити с крылатым змеем: «Это ж Эзра Уолтерс! Его в ʼ87-м гангстеры утопили в озере». Ночью в их контору ломится женщина в мокром пальто — вода стекает на коврик с надписью «Welcome». Говорит хрипло: «Он… вернулся. И забрал моего сына». Джейкоб находит в кармане трупа жетон с логотипом корпорации «Vesper Dynamics», а Лина взламывает серверы — оказывается, Эзра тестировал для них «энергетические каналы». В гараже у дяди Лины, где пахнет бензином и горелой пиццей, они паяют устройство из микроволновки и медных проводов. Джейкоб хрипит, затягиваясь сигаретой: «Если это не сработает, твои кости будут светиться, как неоновые вывески».