Маньчжурский вариант (1989)

Игорь Семёнов, инженер-путеец с облупленными кожаными перчатками, разминал затекшую шею, глядя на трещину в рельсе возле разъезда №14. Запах угля и конской мочи висел плотно, как туман над Сунгари. "Опять грунт просел, – проворчал он, тыча каблуком в рыхлую землю. – Ли Вэй, где твои грабарки? Вчера керосину не хватило, сегодня щебень забыли!" Старший рабочий, вытирая пот грязным рукавом, буркнул: "Ваши бумаги говорят — три вагона. На деле — полтора. Кому жаловаться будем, *инженер-сан*?" Последнее слово прозвучало с горькой усмешкой.

В госпитале на Садовой, 7 Анна Петрова, дочь белоэмигранта, перевязывала обожженные руки японскому лейтенанту. "Докторша, вы по-русски молитвы шепчете или проклятия?" – солдат с перебитой ногой криво ухмыльнулся, разглядывая иконку в углу. За окном грохотали платформы с танками Type 95, заглушая стоны. "Проклятия – по пятницам, – бросила Анна, с силой отрывая присохший бинт. – Держи флягу. Это не вода, спирт". В кармане халата мялся конверт от брата из Читы – письмо пахло дымом и чем-то горьким, вроде полыни.