Лето 1995 года. Подмосковный поселок, где кипит своя веселая дачная жизнь. Старшеклассники, опьяненные свободой трехмесячных каникул, ведут себя соответственно возрасту. Каждый вечер они собираются вместе, слушают громкую музыку из магнитофона, играют на гитаре и увлекаются легким флиртом. В этой легкомысленной, ни к чему не обязывающей обстановке рождается настоящее чувство между 15-летней Никой и 16-летним Костей. Ника — девушка из обеспеченной семьи. Ее отец — известный художник, а мать
Постоянное безденежье, аварийное жилье и усатая стервозная подруга — так проходит жизнь разнорабочего Лехи в маленьком провинциальном городке Улетное. Он давно смирился с такой судьбой и просто плывет по течению. Всё меняется, когда в городе появляется загадочный человек из столицы. Этот незнакомец во что бы то ни стало хочет арендовать полуразрушенную квартиру, в которой раньше жил бомж, писавший сумасшедшие стихи о том, что Москвы не бывает. Леха недоумевает, почему столичный гость так
Олег, сантехник из пятого подъезда, каждый вечер спускался по лестнице, пахнущей жареной рыбой и сыростью. На третьем этаге он заметил Ирину, которая пыталась втащить коляску с спящим ребенком в квартиру — лифт снова сломался. «Давайте я, — пробормотал он, снимая заляпанный краской рюкзак, — тут ступеньки скользкие». Она молча кивнула, поправляя сползший шарф. Пока он поднимал коляску, Ирина сказала, что кран на кухне подтекает. «Завтра зайду, если время будет», — ответил Олег, вытирая ладони о
В заброшенном цеху чугунолитейного завода под Тверью нашли труп местного электрика Сергея Михеева. На груди у него вырезан символ — перечеркнутый круг с крестом внутри. Участковый Андрей Горлов, потягивая остывший чай из треснувшей кружки, заметил синяки на руках покойного: «Кто-то держал парня перед смертью, как куль с картошкой». В кармане джинсов нашли квитанцию из ломбарда за 14 октября — заложено обручальное кольцо. Жена Лида, стирая застиранную занавеску в корыте, бурчала: «Опять на коней
Саша, в засаленной куртке с оторванным карманом, таскал ящики на рынке «Восточный». Маша, в выцветших джинсах с заплаткой на колене, торговала там же дешёвыми китайскими зонтами. Они пересеклись у ларька с сигаретами: он пытался разменять сотку на мелочь для автобуса, она бросила в его сторону — «Дай две по пятьдесят, а то у меня сдача кончается». Вечером он подкараулил её у остановки, мямля что-то про компот в столовой общежития. Пошли через промзону, где ржавые трубы свистели на ветру. Она
Катя, в застиранном розовом халате, размораживает холодильник, пока трёхмесячная Маша орёт в коляске. На кухонном столе — повестка из милиции: *"По факту смерти Сергея Ильичёва явиться для дачи показаний"*. В участке лысый капитан Жарков, жуя бутерброд с килькой, бросает через стол: *"Сам напоролся, понимаешь? Шатался по стройбазам, с бандюгами связался"*. Она молча смотрит на жирное пятно на его галстуке, вспоминая, как Сергей, электрик с завода «Красный пролетарий», неделю
Знаешь, есть такие истории, где море — не просто фон, а настоящий персонаж? Вот и здесь всё крутится вокруг экипажа одного военного корабля. Представь: волны, ветер в лицо, а эти ребята каждый день балансируют между адреналином и тоской по дому. То спасают кого-то в шторм, то шутят на палубе, пока не застукает капитан… А на берегу их ждут — жёны с детьми, девчонки, которые в сотый раз пересматривают календарь. Сердце ведь ноет, когда провожаешь, да? Но обратно они возвращаются другими —
Знаешь, мне тут одна байка вспомнилась — прямо как притча какая-то. Представь: обычный солдатик, вроде тебя и меня, да возьми да пожелай генеральских лампасов. Ну, черт же подсуетил, куда без него? А в итоге — жена пилит как штопором, дети орут, весь дом вверх дном. И стоит этот "генерал" посреди хаоса, как дурак в золотых эполетах: ни уважения, ни покоя. Смех сквозь слезы, честно! Но фишка в том, что парень не сломался — взял да сам себя обратно в рядовые определил. Вот она, ирония