Кёко Асагири

Сумако, затянутая в выцветшее кимоно, протирала зеркало в гримёрке театра «Сакура-дза». Рёта, худощавый осветитель, бросил ей пайку чёрного хлеба: «После спектакля отдашь». На репетиции «Мадам Бабочки» режиссёр Кэндзи кричал на хромого скрипача — струны расстроились от сырости. За кулисами актриса находила письма от поклонника-моряка: «В Йокогаме видел твой портрет в портовом баре…» Она рвала конверты, пряча обрывки в треснувую шкатулку с гуталином. В ночном трамвае №12 Сумако толкалась с