Анка Зупанц

Марко, бывший инженер из Белграда, сгибается над самодельной взрывчаткой в полуразрушенной мельнице у реки Ибар. Рядом Милица, деревенская медсестра, перебирает украденные у усташей бинты, пахнущие йодом и порохом. "Провода перепутаешь — рванёт раньше времени", — бормочет он, зачищая контакты ножом с надломленным лезвием. Она в ответ бросает в ведро окровавленную ткань: "У тебя детонаторы, у меня — осколки в животе у Станко. Кому сейчас легче?" За стеной слышен хриплый
В деревне Подгорье старик Мирко чинил плетень, когда заметил, что Любица, дочь мельника, снова ушла к руинам на склоне. «Опять за кореньями лазишь? — крикнул он, вытирая смолу с рукавицы. — Там ведьмы кости грызли, помнишь, как Стеван ослеп?» Девушка молча показала ему мешочек с сушеным бессмертником — брат Драган кашлял кровью третью неделю. К вечеру в таверне «У трёх волков» кузнец Лазар спорил с учителем из Загреба: «Ваши машины в горах сломаются, а мы без душ предков как щепки по реве
В горной деревне Брезовица двое подростков, Мирко и Лиляна, находят старую карту в развалинах немецкого бункера. Мирко, в потертой куртке с заплаткой на локте, тычет пальцем в красный крест у отметки «Река Змајевац»: «Тут спрятано. Папир отца говорил — фашисты бочки с бензином закопали». Лиляна, перебирая косички, хмурится: «А если мины?». Ночью, прихватив керосиновую лампу и лом с сарая, они пробираются через заросший ежевикой овраг. Находят ржавые цистерны, но вместо топлива — ящики с