Джино Конфорти

В тюремной камере Севильи, заваленной гнилыми досками и ржавыми цепями, арестант Мигель — худой, с всклокоченной бородой — уговаривает сокамерников разыграть его пьесу. Санчо, толстый конокрад, смеётся: *"Тебе платят за эти глупости, или ты сам себя наказал?"* Мигель натягивает на себя драный плащ, привязывает к щиту оловянную миску — теперь он Дон Кихот. Заключённые, перебивая друг друга, играют то ветряные мельницы, то разбойников. В углу камеры Альдонса, прачка с обожжёнными
Знаешь, эта малышка Дюймовочка — настоящий крутыш! Ну правда, такая кроха, а столько через нее встрясок прокатилось: то болота, то жуки противные, то ветер швыряет, как травинку. А она — ни слезинки! У меня бы, наверное, нервы сдали после первой же встречи с лягушкой-похитительницей, честно. Но самое жуткое — когда она попала в лапы к той мышище, Моне. Представляешь? Эта серая тетка с вечным «ой, бедняжка, живи у меня» — а сама сразу замуж за какого-то крота-затворника подсовывает. Ну типичный