Герд Михаэль Хеннеберг

В цеху ленинградского завода "Красный пролетарий" слесарь Виктор Сазонов, протирая тряпкой замасленные руки, спорил с болгарским инженером Любомиром Станчевым о чертежах пресса. "Ты гайки перетянешь — шахта треснет, как в Софии в 68-м", — хрипел Любомир, тыча пальцем в кальку. После смены Виктор заходил в общежитие к немке Ирме Фольц, которая чинила радиоприемник, обменянный на пайку хлеба: "Схемы теряешь, как ваши комсомольцы значки". На утренней планерке в
Знаешь, иногда натыкаешься на такие фильмы, после которых сидишь и минут десять просто в стену смотришь. Вот этот... ну, тот самый, про все эти исторические кошмары прошлого столетия. Смотрю — а в груди как будто камень. Такое ощущение, будто тебе на плечи положили всю тяжесть тех событий, понимаешь? Кадры там... Боже, эти лица — не актеры, а будто призраки из учебников. В какой-то момент герой говорит что-то тихое, почти шепотом, а у меня мурашки по спине побежали. И ведь знаешь, чем всё