Gilbert Asuncion

Джейк Блум, бывший аукционист с подпорченной репутацией, ковыряется в потрёпанной "Одиссее" 1932 года в своей бруклинской мастерской. Он аккуратно вырезает страницы бритвой, приговаривая: "Латынь на форзаце — ошибка. Гутенберг бы ржал". Его брат Эдди, бывший юрист с дрожью в пальцах от кокаина, приносит кофе в стаканчике с подтёками — завалявшиеся доллары из кармана куртки потратил на сигареты. Они спорят о бумаге: "Льняная, не древесная, — тыщу раз повторял", —
Лайла Харпер копошится в коробках на чердаке старого дома в Блэкстоуне, Луизиана. Находит дневник тёти Марго с вырванными страницами и карту, где крестиком отмечен участок леса возле высохшего колодца. «Тут раньше баптистское кладбище было, — говорит она брату Джексону, тыкая в карту облупленным ногтем. — Тётя писала, что кто-то в 80-х свозил туда старые статуи из разобранной церкви». Джексон, пахнущий бензином от ремонта грузовика, хмыкает: «Тебе везде заговоры мерещатся. Может, просто мусор