Лейла, 17 лет, дочь Али и Фатимы, жила в узком переулке Стамбула, где белье сушилось на веревках между домами. Отец чинил станки на ковровой фабрике, мать шила платья соседкам — денег едва хватало на чай и хлеб. Когда пришел счет за электричество, Али бросил пачку сигарет в мойку: *«Иди к Челикам. Там хоть накормят»*. Лейла протирала пыль с фотографии сестры, погибшей год назад в том же доме — на столе остались ее серебряные сережки. Во дворце Челиков, где мраморные полы блестели как лед, Лейла
Гюлизар, девятнадцатилетняя девушка с рыжими прядями в волосах, каждое утро открывает ставни пекарни *Şafak* на узкой улочке в районе Балат. Ее старший брат Эмир, в засаленной кожаной куртке, ворчит, пока разгружает мешки с мукой: *"Снова опоздала на десять минут. Мука подорожала, а ты копайся с этими дурацкими стихами в блокноте"*. В холщовой сумке у нее всегда лежат тетрадь с каракулями и потрепанный томик Назыма Хикмета. По четвергам к пекарне подъезжает грузовичок с углем — сосед