Антонио, плотник из сицилийской деревушки Санта-Лучия, после удара током от старой пилы начал видеть тени умерших. В мастерской, пропахшей олифой и стружкой, он вырезал кресты, шепча: *«Мария сказала, что дождь продлится до четверга»* — слова соседки, умершей два года назад. Священник отец Карло, протирая очки виноградным платком, требовал прекратить «спектакль»: *«Ты пугаешь детей. Вчера Джузеппе убежал с исповеди, крича, что ты шепчешься с его дедом»*. Антонио молча подбирал гвозди с
Лука, 23 года, переезжает из Ливорно в Ванкувер после смерти бабушки. В картонной коробке с треснувшими уголками он находит дневник деда — страницы испещрены схемами сада и упоминаниями "рощи с желтыми плодами". На второй день, в кафе на углу Робсон-стрит, бариста Эмили, с татуировкой лисы на запястье, протягивает ему чашку: "Ты похож на человека, который три часа копался в архивах". Он показывает ей фото — дед в военной форме стоит у ряда низких деревьев. "Лимонов это…
Представь маленький городок где-то в Тоскане, где каждый знает друг друга в лицо, но при этом все друг от друга что-то скрывают. Вот, например, Лиза — молодая мать-одиночка, которая вернулась из Милана с разбитым сердцем и ребёнком на руках. Она пытается начать всё с нуля: открывает крошечную пекарню, а по ночам плачет в подушку, потому что соседи шепчутся за её спиной. А ещё тут есть Марко — местный учитель истории, который десятилетия хорохорится, будто не страдает от одиночества, но каждый
**Первый абзац:** Милан. Паоло, парень, который возится с печатными станками в маленькой типографии отца, Умберто, постоянно опаздывает. Софи, француженка, пишет диссертацию по искусству и подрабатывает в музее, встречает его в баре. Выпили лишнего. Утро, квартира Паоло – разбросанная одежда, пустые бутылки. Паоло сует Софи деньги на такси, стесняясь беспорядка: "Вот, возьми... прости за вчера". Через пару недель Софи, бледная, стоит у дверей типографии, пахнет краской и бумагой.