Кейта, 17 лет, каждое утро чинит проломы в ограде семейной фермы под Хакодате. После шторма нашел в еловом лесу волчицу со сломанной лапой — шерсть цвета ржавчины, глаза желтые, как смола. «Не подходи, укусит», — предупредил дед Такуми, разглядывая следы когтей на сосне. Но Кейта спрятал животное в сарае, подменив антибиотики из аптечки сестры-медсестры Айки. Через три дня в деревне заговорили о пропаже кур из хозяйства Огавы: «Опять медведи», — бурчал сосед, осматривая пустые клетки. Айка
Представляешь, 1945-й, война вроде кончилась, а им-то от этого легче? Застряли где-то на филиппинской глухомани — кучка японцев, брошенных своей же армией. Раненые, больные, еле на ногах держатся. А в госпитале, куда они ещё вчера надеялись попасть, им просто хлопнули дверью перед носом. Мол, кончились лекарства, еды нет… Да кто ж поверит-то? Просто списали со счетов, как бракованный патрон. Вот этот парень, Тамура — обычный рядовой, ему бы в госпитале лежать, перевязки менять. Но нет, судьба