Хардип Сингх, 24 года, переезжает из деревни под Амритсаром в Дели. В рюкзаке — фото семьи, кирпично-красный тюрбан от матери, банка домашнего ачара. Первый день на фабрике игрушек: мастер Гупта хмурится, видя бороду. «Покупатели пугаются — или бреешься, или увольняешься». Хардип молча разворачивает ланч-бокс с паратхами — внутри записка сестры: «Не сдавайся». Вечером в дешёвой гостинице «Шиваджа» сосед Раджеш тычет в его тюрбан сигаретой: «Как спишь в этой кастрюле?». На субботнем базаре
В переулке старого Дели, за закопченными окнами мастерской по ремонту радиоприемников, 18-летний Викрам разбирает плату, облизывая палец, чтобы убрать пыль с микросхемы. Его сестра Аша, в сари с выцветшим узором, ставит перед ним чай со щепоткой имбиря: *«Папа звонил из больницы. Сказал, не бери левые заказы»*. В ящике под верстаком лежит медальон с треснувшим стеклом — находка с блошиного рынка Чандни-Чоук, который Викрам посещает каждое утро перед рассветом, торгуясь с продавцом старых часов:
Знаешь, бывают такие фильмы, после которых долго не можешь прийти в себя? Вот смотрю я эту историю — и будто попал в эмоциональные американские горки. Главный герой... Боже, как же он напоминает мне того самого одноклассника, который вечно сидел на задней парте. Не изгой, но и не свой. И вот он вляпывается в такую передрягу, что хоть святых выноси. Атмосфера — отдельная песня! То холод пробирает до костей, то внезапно становится так тихо, что слышно, как часики на руке тикают. Хотя, признаюсь,
Знаете, иногда натыкаешься на кино, которое как удар под дых — неожиданно, резко и заставляет сердце колотиться. Вот с этим фильмом так и вышло. Помню, включил его вечером «на фоне», а в итоге просидел, вцепившись в подушку, пока титры не поплыли. Там такая история... Не буду спойлерить, но это вам не попкорновое киношко с шаблонными поворотами. Тут каждый кадр будто дышит — то жаром, то ледяным ветром. Честно? Первые минут двадцать я вообще не понимал, куда меня занесло. Камера дергается,