В Рабате советский инженер Виктор Шубин, в потёртом кожаном пальто, чинил генератор на рыбном рынке, пока местный мальчишка Али воровал у него гаечный ключ. «Отдай, или твоему отцу за электричество вдвое поднимут», — бурчал Виктор, вытирая руки промасленной тряпкой. В это время марокканский офицер Юсеф, в мундире с потёртыми пуговицами, допрашивал итальянского журналиста Луку в кафе с липкими столами: «Ты снимал порт в Касабланке. Кому передал плёнку?». Лука молчал, разминая в пальцах смятые
В Касабланке Юсеф Беннани, 28 лет, чинит медные чайники в крохотной мастерской отца. Запах пайки смешивается с ароматом жасмина из соседнего магазина. Отец, Ахмед, хрипит за занавеской: «Сколько можно торчать в этой дыре? У Мустафы сын в Барселоне учится». Юсеф молчит, счищает нагар с ручки. Вечером у порога появляется Марко Рицци — итальянец в мятом льняном пиджаке. В руках — фото разбитой керамической плитки XII века. «Твой дед реставрировал дворцы. Ты хочешь всю жизнь паять эту посуду?» —