Цзинь Сюнхао

Ли Сяо приезжает в Циньшуй на рассвете, с рюкзаком, заляпанным краской из городской мастерской. В кармане — письмо от нотариуса о наследстве: каменистый участок в горах Фуцзянь и полуразрушенный дом с треснувшим алтарем предков. На пристани Чжан Вэй чинит сети, его руки в шрамах от устричных раковин. "Собираешься продавать?" — бросает он, не поднимая головы. Ли Сяо пьет теплый чай из жестяной кружки, наблюдая, как бабушка Лань с соседнего двора вывешивает вяленую треску. Дым от
Ли Сяо, застряв в пробке на улице Чунциньлу в Чэнду, вдруг заметила в соцсетях фото школьного двора с деревом гинкго — Чэнь Цзин отметился там утром. Вспомнила, как в 17 они вдвоём клеили плакаты для стенгазеты: он вечно ронял клей ей на кроссовки, а она дразнила его за кривые иероглифы. *"Лучше бы формулы писал, гуманитарий хренов",* — бросал он, пряча лицо за стопкой черновиков. После уроков таскались в кафе "Сяньюнь", где Чэнь заказывал лапшу с острым соусом, а Ли Сяо