Эмилиано, 17 лет, торопливо протискивался между лотками с жареными кузнечиками на рынке Сонора. В кармане — украденный кошелёк с деньгами на лекарства для сестры Софии, которая кашляла кровью в их комнатке с треснувшими стенами. «Ты опять влип?» — хрипел его друг Пабло, перебирая пиратские диски у метро Чапультепек. В тот же вечер Эмилиано нашли люди в чёрных рубашках с логотипом в виде змеи: «Доктор Ицек хочет поговорить о твоём таланте... и о том, кто отравил колодец в Тлапе». На складе за
Диего Ривера, худощавый парень в потертой кепке, копался в коробке с безделушками на блошином рынке у стен кафедрального собора Мехико. Его пальцы наткнулись на деревянную маску с треснувшим пером кетцаля — продавец, старик с татуировкой ацтекского календаря на шее, хрипел: «Ты её купишь, когда услышишь, как она стучит по ночам». Через три дня, заливая текилой страх после ночной смены в авторемонтной мастерской, Диего примерил маску перед зеркалом в ванной с облупившейся плиткой. Зрачки на