Она та, что однажды уже испытала сильные чувства и теперь никак не может их снова повторить. Дело в том, что её страсть смогла разбудить только женщина. Одна единственная дама, которая когда-то была готова на всё, чтобы только угодить ей, теперь в прошлом. Каждый раз, когда её новый мужчина хотел обнять и приласкать, она невольно сравнила свои ощущения с теми, что когда-то испытала в объятьях той незнакомки. Чувства, её раздирающие, совсем не были похожими на это лёгкое возбуждение. Так не
Эйлин, в рыжем пальто с оторванной пуговицей, копаласъ в архиве лондонской библиотеки, когда наткнулась на письмо от матери, которую считала мертвой. Майло, ее сводный брат с татуировкой якоря на запястье, в это время чинил старый фургон возле рынка в Брик-Лейн — «Черт возьми, Эйл, двигатель опять клинит», — бросал он, вытирая руки промасленной тряпкой. София, их младшая сестра-подросток, рисовала углем на обоях съемной квартиры в Шордиче, пока Эйлин решала, скрывать находку или нет. Через три
Лина, 17 лет, после школы торопится в кафе *Black Cup* на углу 5-й улицы. Запах подгоревшего кофе, скрип деревянного пола под кроссовками, вечные жалобы клиентов на латте — ее рутина. Однажды старик в помятом пальто оставляет на столе билет в галерею Кей с надписью «Там ищут глаза, которые видят сквозь». Бариста Коле щурится: «Опять подкинули мусор? Выбрось, тут и без того крысы по мольбертам бегают». Лина прячет билет в карман куртки, задевая потрепанный блокнот с эскизами чудовищ, которых она