Гордон, человек с невротическими склонностями, и его девушка Софи решают начать новую главу своей жизни, переезжая в Квебек, где раскинулись корни Софи. Этот шаг казался Гордону возможностью избавиться от привычного стресса большого города и найти уединение в более спокойной и знакомой для Софи обстановке. Однако, приехав в Квебек, Гордон сталкивается с неожиданным открытием, которое в корне меняет его представление о своих отношениях с Софи. В этом маленьком городе он встречает Руби, давнюю
Джек Марлоу, бывший военный, чинит Honda Civic в гараже на окраине Торонто. Каждую среду в 14:30 звонит старый Nokia 3310 — заказ от Люка Рено, босса из монреальского подполья. «Встреча в пивной на Янг-стрит, пятница. Цель — мужчина в красных кедах», — Люк бросает трубку, не дожидаясь ответа. Дочь Джека, Эмили, заваливает его вопросами после лекций в U of T: «Почему у тебя всегда пахнет порохом, когда ты «работаешь» с машинами?» Он молча переключает канал на хоккей «Мэйпл Лифс», пряча под
Арсено, седой водитель грузовика с татуировкой якоря на запястье, коптит сигарету у гаража в пригороде Монреаля, пока его старший сын Луи, 19 лет, разбирает двигатель «Форда-150». «Опять масло менять?» — бросает Луи, вытирая руки тряпкой с пятнами мазута. Средний, Мика, 16 лет, в рваной толстовке с логотипом «Квебек Нордикс», допивает банку «Кока-Колы» и спорит с младшим, Жюлем, 12 лет, из-за футбольного мяча, закатившегося под прицеп. Вечером за кухонным столом, заваленным квитанциями и
Лейла, с розовыми прядями в волосах, каждое утро покупала чизкейк в кафе *Maple Nook* возле станции Монкленд. В метро она заметила, что пассажиры в серых пальто исчезают, едва поезд въезжает в тоннель. «Ты тоже их видишь?» — спросил Кай, парень с шрамом на подбородке, выхватив у нее из рук блокнот с зарисовками пустых вагонов. Они нашли обрывок билета с координатами заброшенной фабрики в районе Сен-Лоран — там на стенах висели часы, стрелки которых двигались только назад. Кай взломал сервер
Знаешь, эта история про девчонку, которая в один момент будто прозревает. Смотришь — годами мамины советы, этот вечный шёпот за спиной: "надень шапку", "не дружи с теми ребятами", "выбирай стабильность". А потом бац — и она срывается с крючка. Буквально чувствуешь, как рвутся эти невидимые ниточки, когда она втискивает рваный рюкзак в автобусный багажник. Городок за окном — серый, дымящий трубами, будто застрявший в прошлом веке. И ведь понимаешь кожей: не зря она
О, этот фильм... Знаешь, иногда натыкаешься на историю, которая цепляет так, будто тебя облили ледяной водой посреди лета. Помню, как сначала думала: "Ну опять про побег от реальности, скукота". Ан нет — к середине уже сидела, вцепившись в подушку, а к финалу искала салфетки. Там есть момент с лодкой на рассвете — кадры такие, что прямо кожей чувствуешь солёный ветер и скрип дерева под ногами. И главная героиня... Боже, как же она похожа на мою подругу Катю — та же упрямая челка и
Представьте: осень 1970-го, Монреаль. Двенадцатилетняя Манон — такая же колючая, как ветер в октябре, — вдруг узнаёт, что её с братом вот-вот отправят в приёмную семью. Сердце в пятки — ну нет, думает, так не пойдёт. Вокруг же всё бурлит: студенты бунтуют, лозунги на стенах, а она что, хуже?! Собирает двоюродных братьев — отчаянных, как голодные коты, — и… хвать! Старушку соседскую в заложники. Да-да, ту самую, что вечно ворчала на их мяч под окнами. А дальше — побег. Четверо сорванцов, старуха
Знаешь, есть такие истории, которые как будто пропитаны сыростью земли и запахом старого дерева? Вот эта — именно такая. Представляешь: где-то в глуши Квебека семья вцепляется в свой клочок земли, как в последнюю соломинку. Жан, глава семейства, — тот ещё упрямец. Для него ферма — всё: и предки в каждом камне, и честь какая-то. А вот остальные... Ну, Мари-то вроде рядом, но глаза у неё иногда такие пустые — будто мечты свои закопала где-то в огороде вместе с картошкой. А Симон, их парень, так