В приморском городке Пусан 14-летняя Ми-джун рылась в старом сундуке деда-рыбака и нашла потёртый свиток с рисунками морских духов. На обороте — карта с отметкой возле маяка на острове Чеджу. "Опять эти сказки про Ён-ваннима?" — фыркнул её младший брат Тэ-сик, вытирая руки о фартук с пятнами от кимчи. Но вечером, когда шторм выбросил на пляж медуз с синими щупальцами, Ми-джун заметила — их узоры повторяют символы со свитка. За разливом рисового отвара в забегаловке "Хэматри"
Чхве Минхо, мойщик окон в многоэтажках района Каннам, каждое утро заворачивает в промасленную бумагу рисовые шарики *чмури* из ларька у станции. Его соседка Пак Суджи, парикмахерша с розовым ирокезом, ворчит, показывая на трещину в потолке их общего подъезда: «Опять ливень — и мы тут как золотые рыбки в аквариуме». Минхо копит на операцию сестре, считая мелочь в жестяной банке из-под леденцов, но вечерами тайком рисует граффити на заброшенном заводе в Муллаэ — там, где ржавые трубы свистят на
Миён на третьей минуте тыкает в экран телефона, когда Чжинсу вваливается в кафе с мокрым от дождя рюкзаком. "Опоздал на 17 минут", — бросает она, вытирая пролитый американо салфеткой с логотипом сети. Он достаёт смятый конверт: внутри распечатанные правила — пункт 4 запрещает спрашивать про его работу в строительной фирме, пункт 7 обязывает её присутствовать на ужинах с матерью-адвокатом. "Два года, потом я закрываю кредит за учёбу сестры", — Миён рисует подпись гелевой
Ынхи, студентка-библиотекарь с постоянно залитым кофе термосом, нашла в архиве заброшенного корпуса университета потрёпанный манускрипт с иллюстрациями лисоволосой женщины. Вместо текста — пустые страницы, кроме одной строчки: *«Имя твоё — ключ, но чернила высохли»*. Когда она невольно проговорила вслух своё имя, из книги вырвался клубок серебристых нитей, обвил её запястье. «Три попытки, три ошибки, три выбора», — прошипел голос в голове, а на ладони появились цифры «III». На следующее утро