Легких жизней и обычных любовных связей просто не бывает, и об этом расскажет всем своим зрителям запутанный фильм «Гермия и Елена». Когда Камилла, молодой начинающий режиссер из Буэнос-Айреса, приехала в Нью-Йорк, чтобы помочь с подготовкой театральной постановки «Сон в летнюю ночь», то она даже не подозревала, чем обернется для нее это рабочее путешествие. Камилла просто хотела насладиться незнакомыми городскими пейзажами, поработать в компании талантливых актеров и проявить свои режиссерские
Марио, сорокалетний часовщик с обожжёнными пальцами от паяльника, копался в ящиках мастерской на углу улицы Перу и Мекс. Там пахло машинным маслом и пылью от старых механизмов. Его сводный брат Пако, бывший таксист, ворвался с бумагами от нотариуса: «Отец оставил тебе только эту развалюху, а мне — квартиру в Палермо. Это несправедливо, _pelotudo_!» На столе между ними лежал ключ от сейфа, который они не могли открыть десять лет — ржавый, с гравировкой «А.Р. 1987». Тем временем Лусиана,
Лукас, астроном-любитель в очках со сломанной душкой, каждую ночь дежурит на крыше старого здания планетария в Палермо. Его сестра София, медсестра в муниципальной клинике, приносит ему термос с *мате* и ворчит: *«Опять сэндвич с *миланезой* не доел? Тебя ветром сдует»*. Между снимками тусклых звезд он замечает аномалию — повторяющийся сигнал из района Риачуэло, где раньше дымились фабрики. На обороте фотографии 1947 года, найденной в библиотеке, тот же узор: спираль из точек, как след от
Изабелла Гонсалес, 24 года, художница из Буэнос-Айреса, получает коробку с вещами отца-архитектора Карлоса, пропавшего три месяца назад после пожара в мастерской на улице Корриентес. Среди обгоревших чертежей она находит ключ от парижской квартиры на улице Рю де ля Помп и открытку с подписью «L.D.». Подруга Лусия, работающая в кафе «Ла Бамба», уговаривает её не ехать: *«Там даже полиция следов не нашла. Карлос… он мог связаться с теми, кто не прощает долгов»*. Изабелла продаёт мольберт и
София, 23 года, каждое утро протирала стойку в кафе *La Esquina Gris* на углу улиц Корриентес и Пуэйрредон. Ржавая кофемашина шипела, как разъяренный кот, а клиенты ворчали на крошки альфахорес, прилипшие к блюдцам. Однажды в дверь врезался Матиас, студент-архитектор с потрепанным рюкзаком, где торчал угол старой карты Кордовы. «Местный?» — спросил он, разглядывая пятно от мате на стене. Она кивнула, не отрываясь от подгоревшего кофе для Лукаса, постоянного посетителя, который всегда заказывал