Kurt Großkurth

В Дюссельдорфе, на Болкерштрассе, 27-летняя Марика Фогт кроит бархатное платье для жены бургомистра в ателье «Шнайдерей Хоффман». Хозяин, толстый Херман Хоффман, стучит костяшками по стойке: «Опоздала на 12 минут. Снова театр? Ты думаешь, иголки сами бегать будут?» Марика молчит, закусывает нижнюю губу. Вечером, в народной школе на Крампвинкель, она репетирует роль Нины из «Чайки» с самодеятельными актерами. Ее подруга Лотте, продавщица из пекарни «Гольдброт», приносит кофе в термосе и пирожки
Эльза, 19 лет, в платье с выгоревшими на солнце рукавами, сбегает из баварской деревни на рассвете. За пазухой — краюха чёрного хлеба, завернутая в вышитое полотенце, которое мать сунула ей вслепую, шепча: «Возьми, до дуры не вернусь». На перекрёстке у покосившейся часовни её подбирает грузовик с бочками квашеной капусты. Водитель Курт, щурясь сквозь сигаретный дым: «До Мюнхена подброшу, если не боишься запаха». В городе она моет полы в пивной «У трёх кабанов», спит на складе среди пустых