Джо Ябуки, парень в рваной рубашке и с облупленными костяшками пальцев, шатается по токийским докам. В кармане — краюха чёрствого хлеба, под ногами — ржавые банки из-под сардин. Натыкается на Рикиси Тору, боксёра в мятом костюме, который, прикуривая, бросает: «Твои кулаки годны только крыс гонять». Джо плюёт на землю: «А твои?» Рикиси смеётся, достаёт смятый платок с пятнами крови — завтрак из носа новичка в подпольном клубе «Красный Фонарь». На следующий день Джо уже лупит мешок с опилками в
Рэнтаро, самурай с потёртым хакама, патрулирует дорогу возле деревни Фукуока. Его меч, зазубренный от частых стычек, болтается на поясе, пока он поправляет соломенную шляпу. На перекрестке сталкивается с бандой Гэнзо — лысый главарь в рваном кимоно тычет кривым ножом в грудь крестьянина: *«Твоя рисовая бочка — моя теперь. Или внука зарежу»*. Рэнтаро бьёт рукоятью меча по пальцам Гэнзо, тот роняет нож. *«Сволочь! Твоя честь детей не накормит»,* — хрипит бандит, отползая в грязь. Самурай молча
В портовом городе Кобе 17-летний Кадзуки Осиро каждое утро таскает кирпичи на стройке высотки у доков. Его отец, Тэцуо, погиб год назад, сорвавшись с лесов — теперь семья ест дешевые консервы из рыбных голов, а младшая сестра Юми ходит в школу в залатанных туфлях. Начальник участка, Сато, постоянно орет на рабочих: «Если к пятнице не дойдем до 15 этажа, все полетите в воду!» По вечерам Кадзуки подрабатывает в закусочной «Хаматори», где девушка с розовым шарфом — Аяко — оставляет ему в чашке с
Кэйта, молодой радист из пригорода Осаки, каждое утро чинил треснувший передатчик в бункере, заваленном консервными банками. Его друг, санитар Рюносукэ, в перерывах между обстрелами раздавал солдатам леденцы с мятой — последний подарок младшей сестры перед отправкой на фронт. «Слух есть? — спросил Рюносукэ, разминая затекшие плечи. — Вчера в порту грузили ящики с маркировкой «К-2»...» В ответ Кэйта лишь постучал кулаком по корпусу радио: из динамика лился шипящий вальс. За стеной солдаты играли
Кадзуми, младший лейтенант с обгоревшим рукавом кителя, чинил карбюратор «Зеро» под треск радио в ангаре. Рядом Такаси, ветеран с шрамом через бровь, ковырял консервную банку вилкой: *«Опять бобы… Дома хоть тофу давали»*. На столе валялись письма — Хироси, новобранец 19 лет, перечитывал строчку от матери: *«Пришли фото, как получишь медаль»*. По вечерам пилоты играли в карты на сигареты, споря о том, чей самолет дольше продержится в штопоре. Когда объявили тревогу, Кадзуми сунул в планшет