Эмир, парень в потёртой кожаной куртке, разбирал старые часы в мастерской за Галатским мостом. В ящике с болтами он нашёл пожелтевший конверт 1968 года: *«Если найдёшь это, ищи дом с синей дверью у мечети Рустем-паши…»*. На обратной стороне — каракули ребёнка, похожие на корабль. Лейла, рыжеволосая девушка в краске акрилового голубого, в тот же вечер рисовала уличных котов в Балате, когда Эмир ткнул ей письмо под нос: «Знаешь это место?» Она перевернула лист, усмехнулась: «Это не корабль. Тут
Менекше, дочь владельца текстильной фабрики из Стамбула, приезжает в прибрежную деревню на лето. У старого причала она замечает Халиля, который чинит рыбацкую лодку, обмотанную водорослями. Его руки в царапинах от сетей, рубаха пропитана запахом соли. «Ты же не отсюда», — бросает он, не отрываясь от работы. Девушка поправляет шарфик, сползающий с плеч, и просит показать, как вяжут узлы для якоря. Вечером отец Менекше, увидев их разговор через окно чайханы, хлопает дверью: «Завтра Али-эфенди
Элиф, хозяйка старинного дома в долине близ Измира, каждое утро начинала с проверки запасов оливкового масла в амбаре. Её дочь Лейла, шестнадцати лет, прятала под подушку вырезки из стамбульских газет с объявлениями о работе — мечтала сбежать от бесконечных уроков вышивания. «Почему ты не можешь быть как Зейнеп с соседней фермы?» — бросала Элиф, разбирая счет за ремонт колодца. В старом сундуке на чердаке она нашла письма на османском языке: «...долги перед купцом из Антальи требуют скрыть» —
Представь: обычная девчонка из стамбульских переулков, которая даже кофе на раздаче в кафе путает, внезапно начинает видеть… ну, это. Тени, которые шепчутся за спиной, силуэты в зеркалах, которых нет, когда оборачиваешься. Сначала думала — глюки от недосыпа, пока однажды в метро к ней не прилип какой-то полупрозрачный тип с лицом как у её покойного деда. Вот тут-то всё и завертелось. А ещё эти странные сны про старую мечеть, где ветер гудит как живой, и голос, который твердит: «Имя твоё —