Лилиана Тандон

Лиза, 28 лет, бариста в кофейне на углу 5-й авеню и Бедфорда в Бруклине, каждое утро протирает старую кофемашину с отклеившейся наклейкой «Лучший капучино — 2019». Её соседка София, менеджер в рекламном агентстве, забегает перед работой: «Ты опять в том свитере? Слушай, я создала тебе профиль в приложении. Парень с татуировкой совы — твой тип, я уверена». Лиза фыркает, но вечером листает анкеты под звуки ссоры через стену — у соседей сверху вечный ремонт и кричащий малыш. В это же время Джейк,
Лайла Морган, 42-летняя архитектор из Чикаго, переезжает с дочерью Софи (16 лет) в домик на окраине Санрайз-Хиллз — тихий пригород с вишнёвыми деревьями и жёлтыми почтовыми ящиками. Пока Софи скучает в новой школе, Лайла ковыряется в треснувшем паркете и находит за стеной конверт 1978 года: *«Эмили, если ты это читаешь, я уже в клинике. Не пускай Марка в подвал»*. Сосед Элайджа Грин, вечно в заляпанных краской джинсах, заглядывает через забор: «Оставьте эти письма. Тут каждая доска шепчет чужие
Лив, владелица антикварной лавки в провинциальном Сноу-Холлоу, находит в старом комоде потёртое кольцо с гравировкой «Э.&Ч. 1942». Заинтригованная, она роется в архивах городской библиотеки, пока её подруга Грейс, бармен в местном пабе, подкалывает: «Опять копаешься в чужом прошлом вместо того, чтобы своё наладить?» В чековой книжке 40-х годов Лив обнаруживает записи о покупке кольца Чарльзом Уитмором — дедом Ноя, владельца кофейни на Мейн-стрит. Ной, скептик и трудоголик, отмахивается: