Ли Вэй, 24 года, копал уголь в шахтах провинции Шаньси. После гибели отца в завале носил его проржавевший фонарь — внутри застрял осколок зеркала, отражавший лицо только наполовину. Каждое утро мать, кашляя, втирала ему в спину мазь из шалфея: «Не задерживайся после смены. Чжан опять требует перерасчет…» Начальник шахты Чжан Ци, в синем костюме с пятном от утиного жира на воротнике, раздавал пайки с лапшой, где плавали два волокна мяса. Однажды Ли нашел в породе амулет с треснувшим нефритовым
Ли Сяо, девушка в рваных джинсах и с вечно спутанными волосами, каждую ночь торговала лапшой в крошечной забегаловке у перекрестка Цзиньмао. За прилавком она чистила лук под мерцание неоновой вывески «24/7», ворча на клиентов вроде Чэнь Яна — парня в белой рубашке с чертежами под мышкой, который всегда заказывал кофе с двойной порцией сахара. «Сахар убьет тебя раньше дедлайнов», — бросала она, вытирая руки о фартук с пятном соевого соуса. Он смеялся, разглядывая ее самодельные серьги из гаек: