Элиф, в потёртом синем фартуке, выбивала пыль из ковра на балконе особняка в Бешикташе, когда услышала голос Кемаля: «Доставка груза в порт — после полуночи». Через щель в ставне она увидела, как хозяин дома перебирал пачки лир с мужчиной в кожаной куртке. Вечером, за плитой на крохотной кухне, она толкнула локтем Фирузе, чистившую баклажаны: «У него контейнеры с оружием. Можем требовать деньги». Фирузе уронила нож, оставив зарубку на столешнице — след, который Лейла позже прикроет серебряной
Последние несколько недель я буквально не могу нормально выспаться. Каждую ночь — одно и то же: просыпаюсь от этого проклятого сна, весь в холодном поту, сердце колотится как сумасшедшее. А всё из-за этих обрывков воспоминаний — темнота, крики, что-то… страшное. И ведь работаю-то на новостях, должна бы головой понимать — кошмары не реальность. Но чёрт, чем чаще это повторяется, тем сильнее гложет: а что, если всё враньё? Двадцать лет назад мне сказали, что родители погибли в аварии. Просто
Представляешь, семейка Гёчер сматывается из Стамбула — типа, накосячили с каким-то делом, и теперь рвут когти, оставив весь бардак позади. Ну а как обычно? Всё равно приключения их настигают! Там, понимаешь, стадо баранов деревенской «амазонки» Зарифе перекрыло дорогу — бах! И вот они уже тормозят на Эгейском побережье, где море такое, что аж дух захватывает. А потом начинается самое сочное: Зарифе — эта гремучая смесь упрямства и нежности, Саваш с его вечными принципами и Барыш, который,