Лекси затянула шнурок на ботинке, поправляя пайетки на костюме «радужная змея», когда в раздевалку ворвалась Рокси. «Там какой-то мужик у бара пялится, как будто не видел грудь без синяков», — бросила она, нанося блеск поверх татуировки-бабочки. В «Кристальном фламинго» пахло дезинфекцией и старым ковром: клиенты с утра до ночи проливали джин с колой на пол. К полуночи у Эдди, бармена с расчёской в нагрудном кармане, закончился лёд, а у танцовщицы Джесс — терпение. «Он не синяки рассматривает,
О, этот фильм! Помню, как впервые его глянул — думал, обычный трэшак про зомби, ан нет. Тут тебе и нацисты-некроманты, и оторванные руки, которые сами ползают, и главгерой, который внезапно… Ну, ты понял. Кровищи – море, буквально каждый кадр будто из бойни! А этот момент с лопатой? Да я чуть с дивана не упал, когда понял, что они там вытворяют. Честно, сначала думал: "Ну сколько можно издеваться над бедными туристами в снегах?" А оказалось, это еще цветочки. Сиквел-то вообще сносит