Знаешь, иногда натыкаешься на такие вещи, которые будто выдернуты из самого детства — странные, немножко зернистые, но безумно атмосферные. Вот этот... ну, как его, с теми переходами между эпизодами, будто бродишь по полутемным залам галереи. То вляпаешься в какой-то сюрреалистичный момент — краски кричат, музыка давит виолончелями, а через пять минут уже смеёшься над абсурдным диалогом, который явно писали под кофе в четыре утра. Меня до сих пор колбасит от одной сцены: там, где тень от старых
Вот так, наверное, и начинается апокалипсис — не с громких взрывов, а с этой духоты, что прилипла к коже как второе тело. Представь: спальный район Вены, зажатый меж трасс, где фуры воют сиренами, да бетонных коробок гипермаркетов, где даже кондиционеры захлебываются. Дни плывут в мареве, асфальт пузырится под подошвами, и народ к середине дня уже висит на балконах как вяленое мясо — в одних плавках и лифчиках, хоть таблички «без рубашки — не обслуживаем» везде. Ночью-то интереснее начинается.