«Пламя и Цитрон» - лучшее датское военное кино. Работы Оле Кристиана Мэдсена, награжденные шестью статуэтками Датской киноакадемии и оцененные Европейской киноакадемией, были тепло встречены зрителями во всем мире. Блестящий декорации, костюмы, музыка и актерское мастерство превращают «Пламя и Цитрон» в фильм, который вы просто обязаны увидеть. Копенгаген, 1944. Фламмен и Цитронен являются членами датского сопротивления. По этой причине они отказались от удобств буржуазного существования и,
Лив, в потёртом свитере поверх купальника, поправляет эластичный бинт на колене, пока Астрид у зеркала повторляет *grand battement*. Зал пахнет старым деревом и маслом для пуантов. "Ты снова пропустишь разминку, и через месяц будешь ходить, как моя бабушка", — бросает Астрид, вытирая локоть о бархатную штору. За окном — дождь над каналом Нюхавн, где туристы тыкают пальцами в разноцветные фасады. Лив молчит, ковыряет пластырь на пятке: завтра отбор в *Kongelige Teater*, а её левая
Кармен, парикмахерша из пригорода Копенгагена, заложила бабушкины серьги, чтобы купить билет на паром до Осло. В Норвегии её ждал Эйрик, бывший клиент, теперь владелец ларька с вязаными свитерами. «Твои локоны не выдержат здешнего ветра», — усмехнулся он, протягивая ей термос с кофе. Она украдкой подрезала ему чёлку, пока он разгружал коробки с треской. Через три дня в Стокгольме Лина, татуированная барменша, вручила ей ключи от заброшенного салона у моста: «Если за месяц не раскрутишь —
Лина, 24 года, в синей униформе с потухшим взглядом, перекладывает банки с солеными огурцами в супермаркете на окраине Копенгагена. Маркус, гитарист с выцветшим ирокезом, заходит в восемь вечера: «Chesterfield есть?» — «Только Lucky Strike», — бросает она, вытирая руки о фартук, где засохло пятно от вчерашнего кетчупа. Он берет две пачки, оставляет на кассе билет на концерт своей группы «Кислотный понедельник». Через три дня они сидят на холодной лавке у канала, пьют кофе из пластиковых
Знакомьтесь, Марко Макако — парень, который днюет и ночует на пляже, спасая туристов от медуз и собственной глупости. Ну, типа спасатель, да. Но вся фишка в том, что наш Марко — этакий Шерлок в плавках: он каждую ракушку под лупой рассматривает, каждый крик чайки подозревает в заговоре. Все на острове ржут, мол, «опять Макако следы нашёл — на этот раз в песке от детской лопатки!». А он серьезно так: «Вы не понимаете, тут система!». Мечтает раскрыть что-то эпичное, конечно. Не то чтобы карьеру