Випул Амрутлал Шах

Раджеш, худой паренёк в потрёпанной рубашке, каждое утро пробирался через пробки Мумбаи на стареньком скутере. Его сестра Мина, 14 лет, задыхалась от астмы в комнатке с облупившейся краской — лекарства заканчивались, а до зарплаты на фабрике три дня. «Достань ингалятор до вечера, иначе приступ», — хрипела она, сжимая мятую фотографицию матери. Раджеш мчался в аптеку «Лотос», но банковский терминал сломался: «Обходной путь через доки, там менялы», — бросил фармацевт, вытирая пот со лба. У доков,
В Мумбаи, на фабрике по переработке пластика, 24-летний Рави Шарма вкалывает по 12 часов, сортируя мусор с потрескавшимися от грязи ногтями. После смены босс Дхаван, жуя бетель, бросает ему в спину: «Завтра опоздаешь — ищи другую конуру». По дороге в трущобы Рави замечает девушку в выцветшем сари — Миру Патель. Она ставит на ржавый столик у чайной листовки: «Пока мы молчим, они крадут даже воздух». В её волосах застрял лепесток маргаритки, а на запястье болтается браслет из обрезков проволоки.
Знаешь, есть одна история — вообще экранизация старой гуджаратской пьесы, лет 15 назад её на сцене крутили. Вот представь: парень, Банти, влюблён в Таню по уши, но как только речь заходит о свадьбе — его буквально переклинивает. Серьёзно, он даже кольцо в руках подержать не может, не то что в ЗАГС зайти! А потом — бац! — случается что-то на 35-летии свадьбы его родителей. Сидят они за столом, торт режут, а он вдруг как озарится: всё детство-то всплыло, эти вечные ссоры родителей, хлопанье