Ким Джон-ук

Чха Джису в пятый раз за смену поправляла очки, протирая линзы краем халата, пока медсестра Пак Соён кричала из-за спины: «Доктор, в третий палате опять тахикардия — не реагирует на метопролол». В холодильнике ординаторской остался только черствый бутерброд с капустой, но Джису откусила кусок, глядя на экран монитора. Ее сосед по отделению, Ли Минхо, бросил стетоскоп на стол: «Ты вообще спала на этой неделе?» — «Не хуже тебя, — фыркнула она, — вчера у Рю Сынгюна извлекли зажим из брюшной
Соён, в потёртой куртке с нашивкой из клуба аниме, протирала стойку в кафе «Моондоги» возле станции Хондэ. Над столом висел плакат с треснувшим стеклом — подарок Минхо после их первой ссоры. Он ворвался с коробкой *ттеокбокки*, обрызганной дождём: «Слушай, старый кинотеатр «Сонгён» снесут через месяц. Ты же рисовала эскизы для фестиваля? Поможешь сделать mural?» Она смяла чек для клиента, не глядя: «Ты опять вляпался в историю с арендой?» За окном гудели грузовики, везущие бетонные плиты к
Чжинсу, 22 года, в первый же день патруля на рынке Намдэмун теряет наручники в толкучке возле лотка с ттоком. Его напарник Минхо, ветеран с пятилетним стажем, ест куриные крылышки из бумажного пакета и ехидно спрашивает: «Ты их в супе утопил или сдал в утиль?» Вместо задержания карманника они случайно ломают тележку старика, торгующего носками — приходится отдавать ему дневную зарплату. Вечером в участке капитан Ли, разглядывая отчет с пятнами от кофе, хрипит: «Вы тут писать научитесь, прежде
Представь: обычная женщина, которая уверена, что её брак — эталон стабильности. Утро начинается с запаха кофе, вечер — с разговоров о работе, а между ними годы привычных ритуалов. Но однажды в телефоне мужа всплывает имя *этой* женщины — Ким Хи-сон. И всё, привет, трещина в идеальной картинке. Героиня вцепляется в улики, как детектив-любитель: смски с сердечками, пропущенные звонки в полночь, внезапные «совещания». А ещё эта Ким… Не какая-то случайная знакомая, а коллега — умная, стильная, с