Страдивари (1988)

В мастерской на узкой улочке Кремоны пахнет лавандовым лаком и сосновой стружкой. Антонио, седой мастер с шершавыми пальцами, бьет кулаком по столу, когда ученик Лука неправильно шлифует еловую деку. «Ты хочешь, чтобы скрипка треснула после первого дождя? — шипит он, смачивая тряпку в масле. — Дерево дышит, как живое. Не чувствуешь?» Лука, пряча дрожь в руках, клянется, что купил древесину у старого торговца с рынка Сант-Агата, но Антонио не верит: прожилки слишком прямые, словно топором вырублены. На полу валяются обрывки нот — сын мастера, Риккардо, тайком пишет мелодии, которые играет ночами на незаконченных инструментах.

Через месяц в Париже маркиза де Шамбор, в платье с серебряными нитями, требует у Антонио скрипку «с голосом, который разобьет зеркала». В ее салоне пахнет жженым кофе и пудрой. Риккардо, притворяясь грумом, подслушивает, как торговец Жерар шепчется с каким-то лысым мужчиной о подделке клейма Страдивари. «Они хотят продать фальшивку в Венецию под твоим именем», — пишет он отцу чернильным пером, но письмо перехватывает служанка с татуировкой ящерицы на запястье. Тем временем Лука, оставшись в мастерской, находит в старом сундуке письма от некоего Клаудио — возможно, брата Антонио, который исчез после ссоры из-за рецепта лака.