Партизаны в степях Украины (1943)

Олекса, с ржавым карабином за спиной, пробирается через подсолнуховое поле к хутору Глибове. В кармане у него — схема немецкого склада, нарисованная углем на обрывке газеты. *«Спички сухие?»* — шепчет Марыся, поправляя платок, под которым спрятана перевязанная бинтом рана на плече. Они ждут темноты у полуразрушенной ветряной мельницы, где Федор, бывший тракторист, ковыряет ножом в банке тушенки. Внезапно лай овчарки со стороны дороги — патруль. Олекса прижимается к земле, чувствуя, как колосья царапают щеку. *«Бежать или стрелять?»* — Марыся уже срывает чеку с гранаты, но Федор хватает ее за запястье: *«Не дури, там дети… с возом сена идут»*.

Через три дня в заброшенной синагоге Ржищева группа обсуждает предательство. Старуха Ганна, притворяясь слепой, тайком передает записки через горшок с молоком: *«У Калашника в погребе — радио, но фельдфебель каждый вечер проверяет замки»*. Петро, пятнадцатилетний связной, обожженными пальцами разбирает трофейный «вальтер», бросая взгляд на закопченную икону в углу. Ночью они выводят из строя водокачку, подсыпав сахар в бензобаки немецких грузовиков. Утром Олекса, переодетый в пропыленную рубаху церковного сторожа, наблюдает, как эсэсовец бьет прикладом мальчишку за кражу яблок. *«Завтра их эшелон пойдет через мост…»* — бормочет он, сжимая в кармане обломок кирпича, пока Марыся в толпе крестьянок крестится, пряча в складках юбки детонатор.