Солнечные ночи (2024)

Айно, графический дизайнер, постоянно щурится от июньского солнца, бьющего в окно ее хельсинкской квартиры на Пасила. Микко, ее сосед сверху (работает в IT), как-то поздно вечером стучит – у него сломался кран, а вода льется. Помогает, болтают за кофе из ее старого термоса. Замечает ее эскизы пейзажей на столе. "Хочешь реальные виды? – спрашивает он. – Завтра еду к тетке в Порвоо, машина свободна". Она соглашается, неохотно. В старом городе Порвоо, пока Микко возится с лодочным мотором тети, Айно рисует красные амбары у реки. Потом он тащит ее на рыбалку, хотя она ворчит: "Я же городская, Микко!". Сидят в тишине, только скрип удочек и запах сосны. Вечером, у тети на веранде (едят пирог с морошкой), он показывает фото полуночного солнца над озером Саймаа, сделанные им прошлым летом. "Вот это свет... – тихо говорит Айно, разглядывая. – Совсем другое".

Обратно в Хельсинки ехали молча, но уже не неловко. Начали встречаться: ужинали воком с рынка Хаканиеми, спорили о дизайне ее нового кухонного гарнитура ("Микко, бордовый – это практично!"), толкались в переполненном трамвае номер 3. Белые ночи сводили Айно с ума – она не могла спать, рисовала призрачный свет в парке Кайвопуйсто. Микко как-то притащил плотные шторы и установил их сам, хоть и криво. "Теперь спи, – пробурчал. – А днем – выходим". Он повез ее на ту самую Саймау, снял домик. Ловили щуку (поймал он, она только разматывала спиннинг), парились в сауне, прыгали в холодную воду. На рассвете, а точнее – в три ночи, когда солнце висело низко над водой, Айно вдруг сказала: "Кажется, я понимаю эти твои фото теперь". В конце августа, когда ночи начали темнеть, Микко помогал Айно перевозить коробки с книгами к себе. Ставили их среди его серверов и мониторов. "Места хватит? – спросила она, оглядывая хаос. – Если уберешь хотя бы три коробки с проводами...". "Договоримся, – ответил он, доставая ключи от почтового ящика. – Завтра утром, перед работой".