С 1937 года Рихард Зорге был «своим» человеком в германском посольстве в Токио. Его знали как доктора социологии, который не побоялся стать фронтовым корреспондентом. Приятный и эрудированный собеседник, он воплощал образ «истинного арийца». Однако никто не знал, что за его внешней журналистской деятельностью скрывалась гораздо более опасная миссия — установление тайных контактов с Москвой через резидента в Гонконге. Зорге мастерски играл свою роль, завоевывая доверие и уважение среди
В пивной «У Калоусе» на пражской улице Житна Йозеф Швейк, щурясь от табачного дыма, рассказывает трактирщику о том, как вчера продал дворняжку офицеру-резервисту. «Говорю ему: породистый фокстерьер, только документы потерял. А сам думаю — сбежит щенок через час, всё равно не докажешь». Трактирщик хрипло смеётся, вытирая кружку грязным фартуком. Через неделю Швейка забирают в армию — капитан Захер, краснолицый, с жирными усами, тычет пальцем в его старую медкнижку: «Симулянт! В штрафную роту!».
В Вене 1981-го Курт, механик с засаленными руками, тайком переправляет через границу детали для радиопередатчиков. Его связной — Эрих, бывший учитель из Мюнхена, прячущий в подвале старой пекарни пачки листовок с текстами песен «подпольных» групп. «Опять мотор глохнет на полпути, — бормочет Курт, вытирая тряпкой масляные пятна на сиденье грузовика, — если шуцманшафт поймает — пиши пропало». На таможне в Пассау офицер в помятой форме тычет пальцем в ящики с болтами: «А это чё, Штрассер? Для