Заим Музаферия

Марко, бывший инженер из Белграда, сгибается над самодельной взрывчаткой в полуразрушенной мельнице у реки Ибар. Рядом Милица, деревенская медсестра, перебирает украденные у усташей бинты, пахнущие йодом и порохом. "Провода перепутаешь — рванёт раньше времени", — бормочет он, зачищая контакты ножом с надломленным лезвием. Она в ответ бросает в ведро окровавленную ткань: "У тебя детонаторы, у меня — осколки в животе у Станко. Кому сейчас легче?" За стеной слышен хриплый
Младен Ковач, хирург с вечно засаленными манжетами от кофе, каждый день объезжает три больницы в окрестностях Загреба. В пятницу утром, пока его «Фичо» глохнет на перекрестке возле рынка, он кричит медсестре Данице через открытое окно: «Скажи Иванову, чтобы не трогал швы на животе, иначе к вечеру опять будем зашивать!» В приемной городской клиники пахнет йодом и супом из столовой — там мать в платке трясет направлением на рентген, а дежурный врач Бранко спорит с фармацевтом о лимите на
Милош Ковач, ветеран-снайпер, копался в старом сундуке отца на чердаке дома в пригороде Белграда. Среди пожелтевших писем и орденов нашел пачку чертежей с пометкой «Тип-22» — схема экспериментального глушителя для винтовки. «Ты вообще понимаешь, что это?» — спросил он сестру Иванку, разворачивая сигарету «Дрина» дрожащими пальцами. Та молча указала на свежую царапину на косяке — след от пули. На следующий день Милош устроился слесарем на заброшенный завод «Стальмаш», где по ночам собирал